Bezpłatny fragment - Патологическая Магия

Глава 1. Дом Советов

30 августа 2019

— Дом Советов, посоветуй, что мне теперь делать, если ты такой умный! — прокричала Вельма, испытующе глядя на Дом Советов.

Ответа не последовало.

— Мне нужен твой совет, чёрт возьми! — Вельма потрясла полупустой бутылкой виски, предупреждая Дом Советов о возможной атаке.

Дом Советов был мрачен и нем. Двадцатиэтажный призрак угрюмо возвышался над площадью. На улице давно стемнело, но многочисленные окна не светились — внутри уже 50 лет было пусто. Жизнь так и не успела поселиться в Доме Советов, и ответить ему было нечего.

Где-то поодаль шуршали шинами редкие автомобили припозднившихся горожан, но на площади перед небоскрёбом было безлюдно, и свидетелей у этой сцены не было.

Зазвонил телефон. Вельма, конечно, не хотела сейчас ни с кем разговаривать, но по инерции полезла его искать, попутно вышвыривая из сумки всё, что попадалось на пути: косметику, записную книжку, наушники, карты, кристаллы…

— Какого чёрта? — ответила Вельма, даже не взглянув на экран.

— Вельма, чёрт возьми, что ты там такое делаешь?! У меня со стены упала твоя фотография и разбилась! — бабушка, голоса которой Вельма не слышала 10 лет, теперь требовала объяснений.

— Какое облегчение! Значит, я скоро помру! Спасибо за звонок.

— Прекрати немедленно! Такая опытная ведьма — и веришь в дурацкие приметы. Я хотела посмотреть, что там у тебя, но из колоды всё время выпадал Глупец…

— Глупец? Только Глупец?! Не законченный дебил? Не наивная дура?.. Система Таро так несовершенна, знаешь… — последние слова Вельма прошептала, чувствуя, что ей не хватает кислорода из-за подступающих к горлу слёз.

— Вельма, ты там что, пьяна?

— Потрясающая проницательность, бабушка Катажина. Не зря ты у нас ясновидец.

— Вельма, прекрати немедленно этот концерт. Где бы ты ни была и что бы ты ни делала — сейчас же бросай это и иди домой. И хватит уже терроризировать Дом Советов!

— Домой вот никак не получится, бабушка Катажина, совсем никак… У меня больше нет дома. Чтоб он вообще сгорел, этот дом!

Вельма неожиданно почувствовала смертельную усталость и опустилась на брусчатку, беспомощно глядя на то, как шершавые камни цепляют её капроновые колготки. Её воинственный настрой куда-то улетучился, ей уже не хотелось кидаться бутылками в игнорирующие её дома. А только свернуться, сжаться в комочек, стать неподвижной, невидимой и так пролежать в оцепенении, пока не пройдёт эта давящая боль в груди, из-за которой сейчас так тяжело сделать вдох.

— Вельма! Вельма, что происходит?! — надрывался телефон.

Вельма сделала усилие и втянула в себя немного воздуха.

— Поболтаем в другой раз, — она резко оборвала поток возмущений, льющийся из трубки, и вновь забросила телефон в недра сумки.

Была среда, а может быть, даже четверг. В любом случае город уже нежился в кровати, утомлённый жарким рабочим днём. За Домом Советов дремал на острове, храня свои мрачные тайны, готический собор. Чуть ближе мелькала разноцветными огнями уродливая «Плаза». Гостиница «Калининград» строгим прямоугольником подчёркивала перекрёсток.

Но Вельме сейчас не было до этого никакого дела. Слёзы застилали глаза, размывая силуэты зданий. В голове что-то упрямо стучало, заглушая звуки улицы. Вельма машинально отпивала из бутылки, но это не давало ровно никакого эффекта. Ей начинало казаться, что она уже миновала тот этап, когда пьют, чтобы напиться, и перешла на ту стадию, когда пьют, чтобы отравить себя.

Ночная прохлада давала о себе знать. Поёжившись, Вельма вытянула из сумки чёрный платок и закуталась в него. Нужно было куда-то пойти, где-то переждать ночь. Друзья? Нет, они не должны видеть её в таком жалком состоянии. И им ведь придётся всё объяснять. Таких друзей, чтобы можно было завалиться ночью пьяной, в слезах, и не объясниться, у Вельмы не было.

Собрав обратно в сумку выброшенные во время поиска телефона вещи, Вельма закинула её на плечо и медленно побрела в неизвестном направлении, надеясь уже по дороге разобраться, куда идёт.

Кажется, она прошла пешком весь город, держа в одной руке бутылку, а в другой — туфли и упрекая себя за то, что не переобулась, прежде чем навсегда уходить из дома.

Вероятно, она даже сидела в каком-то баре, вцепившись пальцами в стакан и бессмысленно пялясь в пространство. Потом ей становилось душно — и она выбегала наружу, снова брела по улицам, по набережной, вдоль реки, через парк…

Потом холод опять настигал её, она дрожала всем телом, беспомощно кутаясь в палантин. Снова искала круглосуточный бар, чтобы просто сидеть там, не привлекая к себе внимания, дожидаясь утра. Потому что утро, как известно, вечера мудренее.

Должно быть, она на самом деле прошла весь город, потому что к рассвету успела перебраться от Дома Советов в центре к своей пятиэтажке на окраине, так и не придумав, куда ещё можно пойти.

Единственная лавочка во дворе оказалась сломана, и Вельма аккуратно присела на край песочницы. Свет в окнах её квартиры не горел. Окна вообще ничем не выдавали происходящего внутри.

«Он всё это время мне не звонил! — вдруг осознала Вельма. — Хотя откуда я знаю… Где вообще телефон?!»

Телефон вновь нашёлся в глубинах сумки, на этот раз запачканный чем-то липким и пахнущий чесночным соусом. «Значит, я всё-таки проверяла его в баре», — подметила Вельма, по запаху вспомнив свой поздний ужин чесночными сухариками.

Вельма безразлично обтёрла телефон подолом платья и разблокировала экран.

Одно сообщение:

«Для тебя есть срочная работа. Автобус в Гданьск 31.08 в 6:00, поезд Гданьск — Вроцлав — 12:03. Тебя встретят на вокзале и передадут ключи. Будь в Бюро 1.09. К.В.»

Вельма взглянула на часы: 4 утра. Если она хочет успеть на автобус, лучше поспешить, ещё даже чемодан не собран. А в этот раз собрать его будет особенно сложно, ведь ей нужно впихнуть в него всю жизнь. Всё, конечно, не войдёт, придётся провести строгий отбор. Книги жалко оставлять. Пару самых любимых нужно взять во что бы то ни стало, лучше оставить какие-нибудь шмотки. Быть рациональной и сосредоточиться на том, что дорого стоит, трудно достать или нужно для работы.

— Быть рациональной и сосредоточенной, — как можно отчётливее проговорила Вельма, хотя язык её и не слушался, будто надеясь таким образом победить тот факт, что она сидит пьяная в песочнице в 4 утра.

Наличие конкретного плана её воодушевило. Удивительным образом в голове немного прояснилось, и мысли перешли от глобальных вопросов любви, предательства и бездарно потраченных лет к более приземлённым вопросам: хватит ли в чемодане места для зимних вещей? И кому теперь достанется всё остальное…

Вельма уже повернула ключ в замке и взялась было за ручку, но застыла перед дверью квартиры, пытаясь собраться с силами и быть готовой ко встрече с му… с бывшим мужем.

Прошли то ли несколько секунд, то ли целая вечность.

«Такими темпами мы сегодня не уедем», — заметил на удивление трезвый внутренний голос.

Всё ещё морально не готовая ни к чему, Вельма открыла дверь.

Дома никого не оказалось.

Глава 2. Род

31 августа

Вельма сидела в вагоне-ресторане поезда Гданьск — Вроцлав. На столике перед ней стояла тарелка журека, бутылка пива и пустой бумажный стакан.

Последний интересовал её больше всего — она впилась в него взглядом, будто в эту секунду он представлял собой центр вселенной. Напряжённые губы беззвучно шевелились, бесконечно повторяя несколько слов.

Хрусь!

Ловким движением Вельма схватила стакан и сжала его в руке, как будто хотела поймать муху. На секунду она замерла, сдавливая свою «добычу», в ожидании результата этого манёвра. Пальцы почувствовали жар разливающегося за сотни километров от неё чая.

Довольно ухмыльнувшись, Вельма отпустила измятый стакан и сделала глоток из бутылки. Столько лет не колдовала, а свой фирменный фокус не забыла.

Она определённо попала в цель. Не нужно быть ясновидящей, чтобы понять: сегодня всё Бюро Магической Защиты сплетничает о ней. Они уже всё знают, потому что там-то ясновидящих достаточно. Пусть лучше немного повозятся с лопнувшим чайником и разлитым кипятком.

Не очень уместно описывать внешность девушки, когда она с похмелья. Самой Вельме меньше всего сейчас хотелось бы смотреть на себя в зеркало. Вместо этого, можно припомнить портрет Софьи, самой древней из известных нам Войцеховских. Все женщины в роду Войцеховских мистически похожи друг на друга.

Софья смотрит на художника непроницаемыми карими глазами. Густые каштановые локоны мягкими волнами уложены на обнажённых плечах. Одна прядь выбивается из копны волос и небрежно падает на лоб, спускаясь к чёрным бровям. На белой тонкой шее скромно поблёскивает массивное жемчужное колье. Художник постарался на славу и смог передать загадочные искорки в её глазах, нежность вишнёвых губ, игру света на влажной коже. Говорят, потом он сошёл с ума и порывался уничтожить портрет.

Однако Софье Войцеховской портрет понравился, поэтому она прятала его от безумного автора до самой его смерти. Благо ждать пришлось недолго.

Бабушка Катажина не раз заявляла о том, что Вельма — прямое доказательство вырождения их великого рода. Если говорить только о внешности, то Вельма действительно не до конца была копией Софьи. На её портрете не было бы полных покатых плеч и благородной фарфоровой кожи. Скорее торчащие ключицы и стандартная бледность человека, который хронически не высыпается. Черты более острые, и за счёт этого выражение лица по умолчанию враждебное, если как-то специально не улыбаться. Даже длинные тёмные волосы совсем не вьются и не спадают на лоб соблазнительными завитушками.

И всё же главная генетическая патология состояла не в этом. Вельма каким-то чудом умудрилась унаследовать зелёные глаза. Когда бабушка Катажина была особенно недовольна, она с отвращением смотрела в эти светлые глаза и восклицала: «Чёрт, ну в кого ты такая?!» И Вельма тоже не знала, в кого.

Уже совсем скоро Вельма снова будет у бабушки, во Вроцлаве. Когда она последний раз была во Вроцлаве? Восемь… или даже десять лет назад.

Вроцлав — город мостов, голубых трамваев и бесстыжих гномов, чья популяция давно уже вышла из-под контроля. Быстрее здесь плодятся разве что крысы.

Её выдернули сюда из Сибири, когда ей едва исполнилось 17 лет. Тогда много чего произошло в один момент, и семья (вернее, бабушка Вероника) решила, что девочке лучше сменить обстановку и поехать на учёбу в Польшу, где за ней присмотрит другая ветвь семьи (то есть двоюродная бабушка Катажина).

Вельма не хотела оставаться там, где была: это место ей опротивело. Не хотела никуда уезжать: она ни капли не сомневалась, что везде будет одинаково плохо. То есть по итогу ей было всё равно, и она не сказала ни слова, когда бабушка Вероника посадила её в самолёт и пообещала, что во Вроцлаве её встретит бабушка Катажина.

Катажина Войцеховская её не встретила, только прислала адрес Бюро. Вельма доехала до центра на автобусе, заблудилась, купила в ларьке с газетами карту и принялась самостоятельно прокладывать маршрут, попутно спрашивая дорогу у прохожих.

Спрашивала по-польски.

До этого Вельма говорила по-польски только с бабушкой и её знакомыми. Ей иногда казалось, что это специальный язык для внутреннего пользования ведьм. В Польше, как и ожидалось, все говорили по-польски. И в целом это была та самая страна, откуда пошёл их род. Откуда предки уезжали (не всегда по своей воле), куда возвращались (иногда на свой страх и риск) и о которой нельзя было забывать никому из Войцеховских в любой точке мира.

Войцеховские-сибиряки, потомки ссыльных, тоже никогда не забывали о Польше. Особенно о Вроцлаве, где обосновалась глава рода. Тем не менее Вельма во Вроцлаве ещё ни разу не бывала. Вообще до этого никогда не была за границей.

Уже хотелось поскорее найти бабушку, поесть, принять душ после долгого перелёта с двумя пересадками. Однако любопытство было сильнее. Карта сообщала, что она находится в самом центре, в главном месте этого города. Циферки, обозначающие достопримечательности, были натыканы здесь очень плотно.

Старый город, или, как его здесь называли, Рынек, не был похож ни на город, ни на рынок. Здесь всё было игрушечное, пряничное. Он мог бы быть комнатой, торжественным залом с цветными стенами, с выложенным брусчаткой полом и мебелью из столиков кафешек.

— Ładne kamienice, nie?, — улыбнулся какой-то случайный прохожий, заметив, как девочка рассматривает дома.

Каменица — это было новое слово для Вельмы. Так здесь называли старые довоенные дома. Каменицы на рыночной площади начинаются с XIV века. Они разноцветные, позолоченные, плотно жмущиеся друг к другу.

Старый город был яркой вспышкой, и от него быстро устали глаза. Из него хотелось сбежать на предместья, в Надодже или на Олбин, где из подъездов пахло сыростью и со стен облетала штукатурка. Как раз в этом и крылось тихое, доступное немногим очарование подлинной старины.

Каменицы на предместьях построены в начале XX века, они немного выше и гораздо серьёзнее, хотя декор некоторых из них своим богатством может соперничать с центром. Вельме ещё только предстояло узнать, какие призраки таятся в их подвалах и на чердаках.

Так Вельма и открыла в себе новую магию. И хотя её интерес к архитектуре не очень вязался с её активной силой, именно это направление стало специализацией Вельмы в Бюро…

Поезд прибыл на станцию «Главный Вокзал». Вельма закинула на плечо рюкзак и спустилась на перрон. Утром, то есть ещё в прошлой жизни, она вытрясла все шкафы, попыталась впихнуть в чемодан осеннее пальто; психанула.

В итоге почти ничего не взяла. Конец лета в любом случае выдался жарким, много вещей не нужно. А где она будет дальше — никто не знает.

На перроне было душно и людно. Приехавшие вытягивали из поезда чемоданы, встречающие носились между вагонами в поисках своих близких, свет вечернего солнца проникал на вокзал через прозрачную крышу и тянул за собой длинные тёмные тени.

Его луч упал на рыжую шерсть, и она вспыхнула золотом. Тогда Вельма заметила Его.

Пан Собакски. Пушистый, роскошный, в невозмутимом спокойствии он сидел среди всей этой суматохи, вальяжно раскинув лисий хвост. Он был низкий, ростиком до колена, со смешными короткими лапками в белых «носочках». Однако исходящее от него величие заставляло прохожих почтительно обходить Золотого Пса и восхищаться на расстоянии: «Вот это красавец!»

— Собакски! Друг! — воскликнула Вельма и принялась пробираться в его сторону.

Острые уши Пана Собакски напряглись и развернулись в сторону Вельмы, в один момент превратившись в сверхточные локаторы. Чуткий нос интенсивно втягивал воздух, а охотничий взгляд сосредоточился на цели.

— Гав! — по перрону разнёсся звонкий лай.

Пёс сорвался с места и одним прыжком оказался в объятиях Вельмы.

— Собакски, как же я скучала по тебе! Ты единственный нормальный человек в этой помойке под названием «Бюро». И это только потому, что ты собака. Как ты?

Собакски ещё несколько раз подпрыгнул почти до подбородка Вельмы, что противоречило всем законам физики. Таким он был, когда переставал быть Паном Собакски, потомком Золотых Псов, и под влиянием эмоций становился собакой.

Вельма сняла с ошейника Пана Собакски связку ключей, очевидно предназначенную для неё.

— Показывай, куда идти, а то мы с тобой помрём от жары. Почему у вас тут в конце лета температура за тридцать? Ты вон вообще в шубе!

Пан Собакски распушил хвост и уверенной пританцовывающей походкой направился в сторону трамвайной остановки.

На вид Собакски был хоть и очаровательной, но всё же дворнягой. Однако его родословная насчитывала несколько веков и уходила корнями в легенду.

Туристы и жители Вроцлава, проходя мимо каменицы под Золотым Псом, не часто задумываются о том, почему вход украшает позолоченная фигурка собаки. Те, кто готов углубиться в историю, узнают легенду о погибшем строителе и его верном псе. Но даже местные гиды не подозревают, что у пса были потомки — собаки, наделённые особой магией, поколениями проживающие на этих землях. Один из них как-то раз поскрёбся к двери Бюро, с благодарностью принял предложенные сосиски и остался навсегда.

В Бюро пёс выполнял мелкие поручения — передать записку или мешочек с ингредиентами для зелья. И более серьёзные — искал «подклады» в домах и огородах. В свободное время он возлежал на личном кресле в кабинете пани Войцеховской или бегал в Старый город задумчиво посидеть напротив каменицы под Золотым Псом.

Сегодня Собакски привёл Вельму в одну из служебных квартир Бюро. Первым делом она прошла на кухню, достала миску и налила ему воды из-под крана. Потом побывала в каждой из трёх спален. Подозрительно много комнат. Без сомнений, это вариант с подселением. Хотя сейчас здесь никто не живёт. В комнатах антикварная мебель вперемешку с деревяшками из «Икеи»: каждый жилец вносил что-то своё, а потом оно здесь оставалось. На кухне — разномастная посуда, попавшая сюда по тому же принципу.

Вельма тоже выпила стакан воды и деловито обратилась к своему спутнику:

— Давай договоримся так. Сейчас мы идём в магазин, и я покупаю тебе любую колбасу, какую захочешь. Но за это ты останешься здесь и посидишь со мной, пока я буду сидеть и офигевать, насколько моя жизнь изменилась за последние двадцать четыре часа. Мне очень одиноко, Собакски. Долго объяснять.

Собакски не умел говорить, поэтому не мог заверить Вельму, что остался бы и без колбасы. Он не мог ничего сказать, но зато всё прекрасно понимал.

Глава 3. Марта

1 сентября

Настал тот самый день, когда Вельме предстояло узнать, по какому такому важному делу её выдернули из заслуженного и полностью оправданного саморазрушения.

Стоя на светофоре напротив той самой каменицы, где заседала бабушка Катажина, и втайне надеясь, что он сломался и никогда не переключится на зелёный, Вельма ещё раз проверила телефон. Шёл третий день её исчезновения из жизни мужа, и по логике он мог бы всё-таки поинтересоваться, куда она ушла посреди ночи, почему из дома исчезли её вещи и где она теперь. В конце концов, это вопрос элементарной безопасности!

Сообщений от него по-прежнему не было. Зато пришло уведомление из рабочего чата, в котором Вельма была заблокирована последние лет десять. Задание как будто стандартное: постороннего преследует неидентифицированный дух или призрак. Нужно навестить клиента и просканировать его дом на наличие присутствий. Имя и адрес прилагаются.

Так это же совсем рядом, практически напротив Бюро! Даже на этой стороне улицы, дорогу переходить не нужно. Ну и отлично, в таком случае нет никакой необходимости заходить в Бюро. Как-нибудь в другой раз.

Жилой комплекс, куда вела навигация, вырос здесь недавно. Всё свежее, современное, кое-где ещё снуют строители и устраняют мелкие недоделки. Все домики одинаково стильные и добротные, определённо не бюджетное жилье, а лидер среди них очевиден — стройная семнадцатиэтажная башня. Должно быть, с неё весь Вроцлав видно как на ладони. Вельма почувствовала, что её сейчас стошнит, и отогнала от себя эти мысли.

«Дом новый, чистый, значит, бывшие жильцы беспокоить не могут, — анализировала она, поднимаясь в лифте на последний этаж башни. — Старого кладбища на этом месте я что-то не припомню. Остаётся вариант с трагической смертью на стройке. Нужно было бы погуглить на эту тему».

Дверь открыл высокий темноволосый мужчина лет тридцати с «Макбуком» в руках.

— Подождите двадцать минут, — попросил он, сдвинув с одного уха наушники. — У меня сейчас созвон по работе, но я скоро закончу.

— Я пока что здесь осмотрюсь, если не возражаете.

Такие пентхаусы покупают для сдачи богатым туристам, но этот человек тут живёт постоянно. Один, потому что энергетики (и вещей) семьи не наблюдается. Живёт недавно, так сразу не почувствуешь, в собственности недвижимость или нет.

Вельма сделала круг по квартире, а потом всё же набралась смелости и открыла дверь на балкон. Нельзя упустить такой шанс, нужно посмотреть, хоть одним глазом.

Ну красота же! Башни костёлов, мосты, реки, Вроцлавский Манхеттен — всё перед ней, как будто и не было этих лет разлуки. Нет, её точно сейчас стошнит!

— Присаживайтесь, — хозяин квартиры появился на балконе и указал на плетёные кресла.

— Я бы предпочла побеседовать внутри, — Вельма поспешила назад в гостиную.

— Уже есть какие-то результаты? Только не говорите, что мне это показалось. Я точно знаю, что я видел. Я записал видео, но её на нём не видно. В крайнем случае это чья-то дурацкая шутка.

— Пока что мне удалось установить, что дух, опционально призрак, здесь не живёт и к помещению не привязан. Он для чего-то приходит сюда извне. Значит, говорите, это она? — Хозяин дома кивнул. — Тогда версия с погибшим строителем отпадает.

— Вы это таким образом делаете? Вы не собираетесь использовать своё ясновидение? — клиент сделал несколько карикатурных взмахов руками, изображая работу фокусника.

— Это особый вид ясновидения. Называется «аналитические способности», — с достоинством ответила Вельма. — Вы приносили в дом подержанные вещи? Антикварная мебель?

— Я уже говорил с дизайнером, здесь всё новое.

— Опишите призрака. Меня особенно интересует вот что. Возможно, вам все призраки кажутся одинаково страшными, но попробуем быть объективными. Может быть, одежда в крови? Странные звуки? Запах сырой земли или могильный холодок?

— Нет, ничего такого. Её даже можно назвать симпатичной…

— То есть она очень подробная? В смысле — не бесформенное облачко?

— Да. У неё длинное старомодное платье или ночная рубашка… Такая с пышными рукавами. Короткие волосы, до подбородка, и в волосах цветы. В руках она тоже всегда держит букет роз. Первый раз я увидел её ночью на балконе. Я пошёл взять воды, а она стояла вот здесь, спиной ко мне, и смотрела на город. Я… занервничал и уронил стакан. Она обернулась, глянула на меня и исчезла.

В ту ночь клиент решил, что ему привиделось, выпил успокоительного и пошёл спать. Несколько дней было спокойно, пока одним ужасным утром он не застал полупрозрачную гостью на кухне возле кофемашины. Девушка заворожённо наблюдала, как в кружку тёмной струйкой льётся эспрессо. На этот раз она восприняла его появление более позитивно: загадочно улыбнулась и удалилась в стену.

Тогда клиент хоть и с трудом, но всё-таки убедил себя, что раз ситуация произошла ещё до того, как он выпил утренний кофе, это тоже вполне может быть галлюцинация. Однако в течение трёх недель он четырежды замечал непрошеную гостью в разных комнатах. И ещё один раз — хотя это неточно — в душе. Она задерживалась дольше, смотрела на него пристальней, на вопросы не отвечала и на угрозы не реагировала.

Окончательно он потерял покой, когда резко проснулся ночью и застал её сидящей на кровати с вытянутыми к нему руками. Перепуганный, он не смог вспомнить никакую молитву, только запустил в неё лампой и принялся искать помощи в интернете. Среди знахарок, ведуний и прочего цирка ему удалось отыскать Бюро Магической Защиты, которое хотя бы чуточку напоминало серьёзную организацию и имело адекватные отзывы в «Гугле».

— Пройдёмся по местам, где вы её видели, может быть, там остались следы, — предложила Вельма, поднимаясь с кресла. — Значит, мы ищем некую призрачную даму. Вы кого-нибудь подозреваете?

— У меня нет знакомых призраков!

— Я имею в виду умерших родственников, врагов. Может быть, вы с кем-то некрасиво поступили и теперь она мстит с того света? Я не осуждаю, мне только нужно идентифицировать призрака. Например, бывшая.

— А так бывает?

— Сплошь и рядом.

— Тогда да, я кое-кого подозреваю.

— Отлично, где она похоронена?

— Да нет же, она ещё жива! Но мы не очень хорошо расстались, если это поможет делу.

— Живые бывшие нас не интересуют, — немного разочарованно произнесла Вельма. — Ну ладно, поймаем её в ловушку — и дело с концом. Нам понадобится банка с закручивающейся крышкой, свеча, несколько свежих роз — она таскает с собой розы, верно? Значит, любит их. Что ещё её притягивает?

— Она очень заинтересовалась кофемашиной. Может быть, кофе ей понравится?

— Хорошая идея, несите его сюда. И ещё одному из нас придётся сбегать за розами.

Вельма нашла в сумке банку с крышкой, свечи и соль. Вчера она немного порылась в ящиках в своём новом жилище и насобирала для себя расходных материалов. Конечно, она точно не знала, что именно сегодня может понадобиться, но банку прихватила: это незаменимый инвентарь в охоте за призраками. Не хочется повторять стереотипы, но девяносто процентов проблем — от духов и призраков. «Ищите призрака», — так говорят в Бюро.

Клиент принёс розы, и Вельма собрала ловушку: в банке установила свечу, насыпала немного кофе и накидала лепестков роз, а оставшийся букет положила рядом. Потом рассыпала соль на полу в спальне и попросила клиента встать в центр круга и не покидать его ни при каких обстоятельствах. Колдовать на глазах у посторонних можно, только если этого никак нельзя избежать. В противных случаях лучше их лишний раз не шокировать.

Потом Вельма зажгла свечу, зажала крышку в одной руке, а другой почти накрыла банку так, чтобы чувствовать тепло, но не обжечься. Начала читать заговор.

А что, если не получится? Этому ведь нельзя разучиться, правда? Магия — врождённая часть неё, большая часть неё, если верить бабушкам. Но с тех пор как Вельма вышла замуж за постороннего и уволилась из Бюро, она не практиковала. Были несложные гадания и заговоры от головной боли. Пару раз пришлось воспользоваться силой. Но в целом Вельма выбрала спокойную нормальную жизнь без колдовства и потусторонних сущностей.

Вчера Вельма из поезда опрокинула чайник, находящийся в Бюро. Но это так, мелкая шалость. Сейчас вот объявится призрак, и придётся разбираться с ним.

Пламя свечи заметалось в банке, лепестки розы задрожали, как от сквозняка. Воздух с другой стороны стола вдруг начал густеть, мутнеть, собираться в клубы, из которых быстро оформилась и вышла она — полупрозрачная дама, полностью подходящая под описание клиента.

Дама на самом деле оказалась очень подробная, и на её лице легко было прочитать весь набор эмоций. Она материализовалась в комнате и с любопытством посмотрела на банку и на лежащие рядом розы. Приманка ей понравилась, она потянулась за «подарочком». Потом перевела взгляд на Вельму, и на её призрачном лице промелькнуло недоумение. Наконец, она заметила в её руках крышку и поняла, что происходит.

Вельма занесла руку с крышкой, но было уже поздно. Дама бросила на неё полный злобы и разочарования взгляд, обернулась вокруг своей оси и растаяла в воздухе, оставив после себя лишь порыв ледяного ветра. Свеча потухла, банка перевернулась, прокатилась по столу и свалилась на пол.

— Это была она! Она! Это она! — как не в себе кричал клиент, высунувшийся из спальни. — Что теперь? А… а как это возможно?

Лежащие на столе жёлтые розы, ещё минуту назад свежие и ароматные, завяли и почернели.

— Сказала же оставаться в круге! — рявкнула на него Вельма. — Всё хорошо. Она ушла. Она оказалась чуть сильнее, чем предполагалось. Зато теперь я знаю, где её искать. Сейчас вы здесь ничего не трогаете. Я соберу то, что осталось от нашей ловушки, и вечером закопаю все эти отходы в землю. Марта вас больше не побеспокоит.

— Кто?

— Марта. Я нарисую карту и оставлю здесь. А вы мне пообещаете, что не пойдёте в то место, которое я укажу. Это глухая улочка тут неподалёку, вам там и без того нечего делать. Так, чисто для профилактики лучше её обходить.

Вельма нарисовала на листке бумаги перекрёсток улиц Прондзинского и Лукасиньского и обозначила безопасное для клиента расстояние, которое должно быть между ним и каменицей на углу. Как только за ней закрылась дверь, клиент бросился искать это место в картах «Гугл» и на первом же фото нашёл ответ на свой вопрос.

Это каменица в стиле модерн 1904 года постройки. Пожалуй, самая нарядная на своей улице. Нежно-розового цвета, с белой лепниной в виде причудливых вьющихся растений, с коваными перилами на маленьких балкончиках и высокими окнами в фигурных рамах. На углу здания — увенчанная куполом башенка волшебного розового замка. Детали этого здания можно рассматривать бесконечно, столько здесь завитушек, орнаментов, маленьких окошечек, венков… Однако внимание прохожих всегда приковано к Ней.

Между вторым и третьим этажами на стене дома изображена прекрасная дама в струящемся платье, с букетом роз в руках. Та самая, которая нарушила покой клиента Вельмы.

Через 15 минут Вельма уже была возле той самой каменицы.

— Марта! Знаменитая Марта с дома аптекаря Хольмана! Ты же солидная дама, провисела на этом фасаде две мировых войны. Что ты такое вытворяешь! За что преследуешь этого бедного постороннего?

Изображение никак не отреагировало на её слова.

— Прекрати этот детский сад, я знаю, что это была ты.

Рисунок ожил и нервно дёрнулся, складки платья заколыхались. Огромные глаза вспыхнули и гневно уставились на Вельму.

— А тебе что? Завидуешь? Да, он красив, хорошо воспитан, обеспечен. В каком роскошном новом доме он живёт! Не то что эта развалюха, к которой я навечно привязана. Когда меня лепили, таких высоких домов в Бреслау не было. Как бы я эффектно на таком смотрелась, просто прелесть! Ну да ладно, этого счастья мне больше не надо. Не хочу висеть на стене дома, чтобы на меня пялились чужие мужики. Хочу жить со своим мужчиной в своём доме.

— Марта, я уважаю твоё желание остепениться, но ты совсем потеряла связь с реальностью. Ну что у вас может быть общего? Он — молодой, перспективный владелец небольшой IT-компании, а ты… Рисунок на стене старого дома! Да, довольно реалистичный и объёмный, но всё же…

— Тебе какое дело, ведьма? А-а, я поняла… Ты тоже хочешь замуж!

— Я замужем… То есть нет. Ну ещё да. Я развожусь! Вот видишь, оно того не стоит. Оставь постороннего в покое и найди себе другое занятие.

— Никто не виноват, что у тебя отвратительный характер, ведьма. У меня всё будет хорошо. Я хочу счастья, простого женского счастья. Посмотри на меня: мои краски поблекли, а штукатурка обветшала. Мне сто пятнадцать лет!

— А мне тридцать два! Мне хуже.

Марта на секунду задумалась, но в итоге не восприняла аргумент Вельмы всерьёз.

— Уходи и не лезь не в своё дело.

— Это теперь моё дело. Твой посторонний нанял меня, чтобы я помогла ему от тебя избавиться. Видишь, он не заинтересован в продолжении знакомства.

— Да?! — Марта удивлённо взмахнула длинными ресницами. — Он так сказал? — она немного растерялась. — Но мне казалось… Это… это ничего. Это мы ещё посмотрим. Я буду являться ему, пока он не передумает. Или пока не умрёт. После смерти у него будет больше общего со мной.

— Так, это уже слишком. Если ты отказываешься сотрудничать, я тебя запечатаю.

— Ты не посмеешь!

— Извини, ничего личного.

Марта сорвалась со стены и предстала перед Вельмой во весь свой двухэтажный рост. Пусть лёгкая и полупрозрачная, своим размером она внушала ужас. Рядом с ней Вельма казалась маленькой куколкой.

Только не позволять ей пройти через себя! Духи, призраки и прочие бестелесные таким образом вампирят энергию и сами подзаряжаются. Но кроме этого, они особенно ничего и не умеют. Все знают, что главное их оружие — наглость. Их нужно сразу ставить на место.

Вельма напрягла каждую мышцу в теле, чтобы стать твёрдой, как стена. Как стена, через которую не пройдёт призрак. Даже учитывая то, что призраки могут проходить сквозь стены. Потом она вытянула руки ладонями вперёд и начала читать заговор:

— Я налагаю печать. Это в моей власти. Я говорю, и моя воля становится реальностью. Я налагаю печать…

Марта встрепенулась, как будто пытаясь что-то с себя сбросить, и от складок её платья поднялся ледяной ветер. Вельму обожгло морозом. Слова заклинания примёрзли к потрескавшимся губам, воздух стал колом в лёгких.

«Чёрт, в такую-то жару!» — промелькнуло в голове. Парализованная холодом, Вельма прислушалась к своему телу. Кровь, всё такая же горячая, продолжала течь по венам. Вельма сделала усилие, и кровь хлынула вверх, быстрее, ещё быстрее, по артериям, к голове, к мозгу и…

…Вырвавшись наружу, тоненькой струйкой побежала из носа.

— …Налагаю печать на десять лет, — прошептала Вельма оттаявшими губами.

Фигура Марты медленно поднималась в воздух, корчилась, деформировалась и осыпала Вельму проклятиями. Стена неумолимо тянула её к себе. Где-то между вторым и третьим этажами она зависла, окончательно сделавшись полупрозрачным белым месивом. Вельма махнула рукой, и масса впечаталась в поверхность, как будто кто-то плеснул на стену краской. «Краска» начала расползаться, оформляться в рисунок и застывать.

Ещё пара секунд — и процесс был завершён: Марта вновь стала рисунком, довольно реалистичным и объёмным. Барельефом на стене каменицы, которая стоит чуть поодаль от главной дороги, потому и не очень известна. А те, кто всё-таки сюда забредают, восхищаются ей и вздыхают: нужен бы ремонт! Жаль, что такая красота ветшает. Вот и нежно-розовая краска местами потемнела до черноты, и прекрасная дама по кусочкам слетает со стены.

Обессиленная, Вельма схватилась рукой за угол дома, чтобы не потерять равновесие и не упасть. Голова кружилась, желудок противно сжимался, всё тело трясло лихорадкой, как будто все системы организма разом вышли из строя. Такая сильная обратка, это, конечно, с непривычки.

На этом дело было закрыто, и стало очевидно: не было никакого задания государственной важности. Усмирить Марту мог любой идиот. Вельму вызвали во Вроцлав не за этим.

Глава 4. Бюро Магической Защиты

2 сентября

В кабинете Катажины Войцеховской пахло табаком и ванилью.

За десять лет здесь ничего не изменилось. Стены по-прежнему обиты тёмно-зелёной тканью с золотыми нитями. Синие бархатные гардины почти полностью заслоняют узкие деревянные окна, и даже в самый солнечный день здесь приходится зажигать светильники в хрустальных плафонах. Вся мебель из красного дерева: книжный шкаф во всю стену, стеллаж с документами, стулья и антикварный секретер, ключи от которого были утеряны 30 лет назад.

Пани Войцеховская восседала за массивным письменным столом, на котором всегда идеальный порядок. Пани Войцеховская — это, скорее всего, Вельма через 70 лет. Высоко держит подбородок и смотрит на собеседника сверху вниз. Манера, продиктованная отчасти её природным высокомерием, отчасти желанием растянуть морщины на шее и не потерять контур лица. Волнистые седые волосы собраны в пучок. Такая же тоненькая, как в молодости. Такие же бархатные тёмные глаза. И только складки возле носа и тонких губ предательски тянутся вниз.

Со стены позади неё из разномастных рамок на Вельму смотрели все члены рода: начиная с потрескавшихся портретов, через ветхие чёрно-белые снимки до современных цветных фотографий. В рамке с Вельмой треснувшее стекло было кое-как залеплено скотчем.

«Новая рамка мне не светит», — промелькнуло в голове у Вельмы.

— Ну и зачем я здесь? — спросила она, глядя мимо пани Катажины на портрет Софьи. — Уж точно не для того, чтобы гоняться за обезумевшими духами со стен камениц.

— Вот как? И для чего же я, по-твоему, тебя вызвала?

— Я сейчас не в лучшей форме. Нельзя, чтобы ведьма, не контролирующая свои эмоции, слонялась пьяная по городу и проклинала всех, кто попадётся под горячую руку. Будет надёжнее, если я какое-то время побуду здесь, под твоим чутким наблюдением.

— И ты бы приехала под таким предлогом? — с некоторым недоверием уточнила Войцеховская.

— Я не хочу никому навредить. Если ты придумала, чем меня можно занять, то я слушаю.

— Это так разумно, что я даже приятно удивлена. Ну что же, у тебя действительно будет много работы. Ты ведь помнишь, что у Лии Виты была дочь?

«Ты помнишь, что у Лии Виты была дочь?» — как будто все портреты разом посмотрели на Вельму в упор. Она вздрогнула и перевела взгляд за окно.

У Лии Виты была дочь. Давным-давно, ещё в Сибири. Последний раз, когда они виделись, Вельме было семнадцать, а Александре, кажется, год. Маленький орущий комочек, который не поддавался ни Вельминым уговорам, ни укачиванию, ни колдовству. Когда она везла ребёнка в коляске через двор, бабки шептались, что вот девки раздвигают ноги в пятнадцать, а потом не могут справиться с ребёнком. А Вельма в ответ шептала проклятия.

После того как Лия Вита окончательно слегла в больницу, Вельма каждый день, прогуливая школу, приводила к ней девочку. Рядом с мамой она успокаивалась моментально и начинала весело пищать. Лия Вита тоже была счастлива, что-то ворковала уже почти белыми губами, а когда приёмные часы заканчивалась, обещала, что завтра они досмотрят этот мультик.

Но вот однажды они пришли, а палата оказалась пуста. Вельму попросили уйти, потому что следующий пациент был уже на подходе. Через несколько дней были похороны. Вельму отправили учиться во Вроцлав, а Александру отдали в приёмную семью.

Пятнадцать лет об этом никто не вспоминал. Вернее, не вспоминал вслух. Вельма и дальше продолжала видеть кошмары. И по какому принципу любимая бабушка Катажина выбирает, когда пришёл подходящий момент поднять ту или иную тему?!

— Я не справлюсь, — прошептала Вельма, прекрасно понимая, к чему это идёт. — Попроси кого-нибудь другого.

— Я поручаю это тебе. Ты была ближе всех с Лией Витой. Она была твоим наставником, заботилась о тебе. Теперь ты позаботишься о её дочери. Ей сейчас шестнадцать лет, она начинает обретать полноценную силу. Замечает свои способности и боится их. Приёмная семья с этим не помогает, естественно. У них там произошёл какой-то конфликт, она взбунтовалась и сбежала от них во Вроцлав. Это нам на руку. Сейчас она живёт в убогом хостеле и планирует поступать в художественное училище. Отправляйся к ней. Объясни ей всё, научи использовать силу, познакомь с нашими. Посмотрим, на что она способна. Если она унаследовала дар Лии Виты в полной мере, нам несказанно повезло. Хотя её папаша подпортил родословную… Это всё ваше нездоровое влечение к посторонним…

— Ну какой из меня наставник?

— Согласна, никакой! Так соберись! Мы бы уже давно забрали Александру, но это была последняя воля Лии Виты: видите ли, у ребёнка должно быть нормальное детство! А знаешь, как она это придумала? Это твоё вечное нытьё, что ты хочешь к маме, хочешь дружить с девочками со школы, что у тебя кошмары после обрядов. Веками ведьм так воспитывали — и ничего! А тут вдруг все стали очень чувствительными! Но я своё обещание выполнила. Александра провела детство в самой «нормальной» семье посторонних, какую мне только удалось найти. Всё, детство закончилось. Если сейчас она не осознает свою силу, она будет опасна и для них тоже.

Вельма почувствовала, как её наполняют обида и бессильная злость. Злость на саму себя. Как она могла подумать, как она допустила саму мысль, что здесь, рядом с семьёй и другими колдунами, ей будет лучше. Что здесь для неё приготовили хоть какую-то, пусть и не слишком тёплую, но всё-таки заботу. Что ей не припомнят всё, что она натворила, и не спросят за все её ошибки. Как она могла забыть, что обещала не возвращаться, даже если ей будет некуда больше пойти в целом мире. А вот теперь ей некуда пойти в целом мире, и она вернулась сюда.

— И ты не боишься, что я дурно на неё повлияю? Я же предатель!

— Предатель — это слишком громкое слово для тебя. Ты просто безответственная девчонка, которая никак не может выйти из подросткового бунта. Дурно повлияешь на Александру? И чему ты будешь её учить? Тому, что, если захочется, можно всё бросить, наплевать на свою природу и жить счастливо «нормальной» жизнью? Может быть, даже выйти замуж за постороннего? Вот чем закончилась твоя «нормальная» жизнь: твой посторонний тебя бросил, у тебя нет друзей, работы, целей в жизни, а твой дом больше тебе не дом. Если я захочу объяснить молодой ведьме, как не надо жить, лучшего примера не найти.

— Всё, достаточно! Давай мне её адрес, я её найду и буду её учить и буду надеться, что это поможет ей избежать твоего влияния.

Вельма выскочила из кабинета. Хотелось бы хлопнуть дверью, но двери в кабинете Войцеховской подчиняются только воле своей хозяйки, поэтому закрылись плавно и бесшумно, как подобает.

В коридоре уже собрались все агенты Бюро. Они не могли слышать разговор за звуконепроницаемой защитой, но никто не сомневался: Войцеховская может и хочет спасти Вельму от саморазрушения, но уж никак не будет щадить её чувства. Слишком велика была обида, нанесённая её уходом. В какой-то мере эта обида была нанесена и другим членам Бюро, поэтому теперь они не без удовольствия наблюдали, как Вельма вылетела из кабинета с красными от недопущенных слёз глазами.

Вельма почувствовала, что попала в засаду. Она быстро пробежала глазами по лицам присутствующих и остановилась на Ежи Франце.

— Как ожог? — непринуждённо осведомилась она. — Уже не болит?

Тот машинально бросил взгляд на свою изуродованную кипятком правую руку. Забавно, что проклятие ударило именно по Ежи. Вот, оказывается, кто больше всех сплетничал о её разводе.

— Я бы с вами поболтала, но у меня задание от высшего начальства, нужно бежать.

С этими словами Вельма, которой на самом деле очень хотелось бежать, неспешно прошла по коридору, спустилась по лестнице, бросила взгляд в зеркало возле выхода, лёгким движением поправила волосы и вышла на улицу.

Глава 5. Александра

Никакого плана у Вельмы не было. Она немного побродила по городу, чтобы привести в порядок мысли. Частично это ей удалось. Стать наставником для молодой ведьмы — это самое нелепое, что можно было придумать. У неё не было ни опыта, ни знаний, ни терпения, чтобы кого-то учить. Вельма в прямом смысле не могла сейчас отвечать за себя, не то что взять ответственность за кого-то другого.

Но всё ведь могло быть ещё хуже: наставником мог стать кто-то другой. Вельма перебирала кандидатуры, и в груди у неё поднималась ярость от мысли, что какой-нибудь Ежи Франц или Беата будут забивать Александре голову мусором по заказу Катажины Войцеховской.

А вот Лана могла бы быть отличной наставницей…

Мысль, что кто-то будет для дочери Лии Виты лучшей наставницей, чем она, Вельме тоже не понравилась.

В любом случае нужно её увидеть. Взглянуть на неё, хотя бы издалека. А дальше — положиться на ведовское чутьё, которое подскажет, как поступить.

Потому что, помимо самого важного, принципиального вопроса, была ещё куча чисто практических: как начать разговор? Как расположить девочку к себе? Как рассказать ей о том, что она ведьма, чтобы Александра не покрутила пальцем у виска и не ушла? И она, конечно, не помнит, но раньше они уже виделись… В каких дозах преподносить информацию?

Ответов на эти вопросы у Вельмы не было, но она всё равно приехала в Надодже, отыскала нужный хостел и прошмыгнула в комнату на 12 человек, чтобы найти кровать Александры. Она знала, что дочери Лии Виты здесь нет. Почувствовала это, пока сидела на лестничной клетке и собиралась с духом. Ей захотелось найти вещи девочки, считать с них энергетику, попробовать настроиться на её волну.

Среди шести двухэтажных кроватей Вельма быстро определила нужную, осторожно приподняла одеяло и ухватила с подушки русый волос. Потом положила волос на ладонь и прикрыла сверху другой рукой.

— Извините, вы здесь живёте? — вежливо, но с некоторым подозрением поинтересовался вошедший молодой человек.

— Я… договорилась с подругой встретиться тут, но она меня не дождалась, — рассеянно ответила Вельма.

— Сюда можно заходить только гостям нашего хостела!

— Да-да, я уже ухожу, — Вельма покорно направилась к двери. — Я уже поняла, где её искать.

Это где-то недалеко. Выйдя из хостела, нужно повернуть налево. Второй поворот налево… Потом по улице Генриха Бородатого, через Дюбуа на Цибульского. И вот оно. То самое незнакомое кафе, образ которого сформировался в голове у Вельмы.

И тут была она. Лия Вита. Сидела за столиком напротив большой стеклянной витрины так, что её легко было рассмотреть с улицы. Такая же худенькая, длинноногая, немного нескладная, но изящная в своей хрупкости. Такая же смуглая кожа и отливающие золотом русые волосы. Только настоящая Лия Вита заплетала длинные волосы в косу, а у дочери короткая стрижка — и пряди своенравно торчат в разные стороны.

На столе перед Александрой лежал блокнот, и она что-то сосредоточенно в нём чертила, не обращая внимания на странную женщину, рассматривающую её с улицы. Наконец, она, кажется, почувствовала на себе взгляд и подняла глаза.

Вельма успела отвернуться в последний момент. Теперь она с интересом изучала вывеску кафе, как бы решая, стоит ли заходить в заведение под названием «Rozrusznik». Заметив краем глаза, что Александра ничего не заподозрила и уже на неё не смотрит, Вельма зашла в кафе.

Внутри было немноголюдно, из посетителей только парень с ноутбуком и пара туристов. Вельма сделала заказ и села за свободный столик позади Александры. Официантка принесла чашку кофе и подогретую канапку с моцареллой.

— А столовые приборы? — уточнила Вельма.

— Это канапка, у нас её обычно едят руками…

— Я не могу есть без вилки и ножа, уж извините.

— Конечно, я сейчас принесу.

Через мгновение официантка появилась с завёрнутыми в салфетку приборами.

— Спасибо большое, вы меня очень выручили.

Ну что же, если девочка унаследовала дар Лии Виты, то она не сможет отказать в помощи нуждающемуся. Вельма огляделась по сторонам и, улучив момент, пока никто не смотрел, полоснула ножом по коже левой руки. Из ранки алым ручейком хлынула кровь.

— Ой, как же это я неудачно! — запричитала Вельма. — Порезалась!

Все присутствующие, включая Александру, повернулись в её сторону.

— Девушка, помогите! — взмолилась Вельма, обращаясь к ней. — Подайте салфетки!

Александра оставила рисование и направилась к пострадавшей, захватив со своего стола салфетницу.

— Давайте, нужно зажать рану и остановить кровь… — неуверенно начала она, как будто не понимая, почему для этого выбрали именно её.

— Как же вас так угораздило! — сочувственно произнесла официантка. — Сейчас что-нибудь придумаем.

— Спасибо, мне уже помогает девушка… Кстати, как тебя зовут?

— Оля. У вас есть аптечка?

— Уже несу! — отозвалась официантка.

— А меня зовут Вельма. Можно на «ты»? У тебя лёгкая рука. Ты держишь салфетку — и кровь сразу успокаивается. Просто магия какая-то!

— Ничего особенного, — девушка немного смутилась. — Я просто внимательно смотрела в школе на уроках первой помощи.

Появилась официантка с аптечкой. По строгому взгляду Вельмы она поняла, что странная клиентка доверит своё лечение исключительно вот этой незнакомой девушке, поэтому поставила коробочку на стол и отправилась заниматься своими делами.

Александра нашла перекись водорода и теперь обрабатывала ранку, деликатно поддувая на неё холодным воздухом, как это принято делать, чтобы не болело. Хотя Вельма никак не подавала виду, что ей больно. Вельма сосредоточенно следила за движениями Александры, за реакцией на кровь, пыталась почувствовать кожей то самое «здоровое тепло», которое несёт в себе целитель.

— Кровь уже не идёт. Я заклею ранку вот этим большим пластырем. А вы вечером ещё раз промойте перекисью.

— Спасибо большое! Мне уже гораздо лучше. У тебя настоящий дар.

— Ну скажете тоже.

— Точно тебе говорю. А ты раньше не замечала за собой такого? Например, что в твоём присутствии люди быстрее успокаиваются или выздоравливают? Или сначала ты что-то говоришь, а потом это сбывается?

— Что это вы имеете в виду? — Александра посерьёзнела и насторожилась.

— Ну так бывает, — продолжила Вельма, заметив эту перемену. — Например, тебе снится сон, а потом это происходит на самом деле, в реальности. Это не плохо. Так у тебя бывало такое?

— Мне пора, — холодно ответила Александра и принялась в срочном порядке собирать пластыри обратно в аптечку.

— Если что-то такое было, ты можешь мне рассказать, я немного в этом разбираюсь… — Вельма сделала ещё одну попытку наладить контакт, прекрасно понимая, что дверь уже захлопнулась. С каждым следующим словом девушка всё больше отдалялась.

— Оставьте меня в покое! — наконец, потребовала она, хватая свою сумку и собираясь бежать подальше от этой сумасшедшей.

Вельма подскочила с места.

— Ладно, cпокойно, я сейчас от тебя отстану. Я только оставлю свой номер, — с этими словами она здоровой рукой пододвинула к себе блокнот Александры, который оказался скетчбуком. — Меня зовут Вельма. Если ты захочешь поговорить о чём-то необычном, о чём-то связанном с предчувствиями, даром целителя… В общем, звони в любое время.

Нацарапав свой номер телефона, Вельма протянула Александре её скетчбук и карандаш, а та резко выхватила их и бросила в сумку. Её карие глаза блестели от возмущения.

— Даже не рассчитывайте на это! — бросила она на выходе.

Александра ушла, и дверь за ней захлопнулась. Вельмин порез на руке как будто очнулся и начал противно саднить.

«Отрицательный результат — тоже результат. И конечно же, он стоил порезанной руки», — убеждала себя Вельма, возвращаясь на улицу Дюбуа, где приметила магазинчик с винтажной одеждой. Сейчас всё очень сумбурно и эмоционально, но нельзя же забывать, что она начала новую жизнь и приехала сюда с одним рюкзачком.

Хотя почему результат отрицательный? Удалось выяснить, что дар у Александры есть, только пользоваться им она пока не умеет. Конечно, она сейчас считает Вельму навязчивой сумасшедшей тёткой из кафе. Но через некоторое время успокоится, и можно будет попробовать опять.

— Для сотрудников Бюро у нас всегда скидки, — подмигнула девушка за кассой.

— По мне так заметно? — удивилась Вельма.

— У меня здесь много подержанных личных вещей, поэтому я стараюсь быть начеку. Ко мне всегда приходит Лацерна, может быть, вы её знаете. Так вот она так изучает одежду: сначала проводит над ней рукой, но не прикасается. И у тебя такой же профессиональный жест.

— Да, я действительно так считываю энергетику, — призналась Вельма. — Вот эти вещи выбирали девушки, которые любят наряжаться, и носили с удовольствием. И часто бывают проблемы с негативной энергетикой?

— Мы больше для профилактики это делаем. Хотя что было два дня назад — это просто ужас! Одно платье из Германии… Такое красивое, из сороковых. Оказалось проклятое или что-то в этом роде. Говорят, если его надеть, явится дух какой-то мёртвой женщины. Но Лана его забрала и всё уладила.

— Тут я не сомневаюсь, — улыбнулась Вельма. — Я ещё обязательно зайду.

Глава 6. Моисей

Когда Вельму разбудил телефон, ей в кои-то веки снилось что-то нормальное. Кто-то настойчиво названивал, наотрез отказываясь принимать тот факт, что ночью люди отвечают крайне неохотно.

Надеясь, что недоразумение быстро выяснится и она вернётся в свой сон, Вельма нащупала рукой трубку и приложила к уху, не открывая глаз и не меняя позы, в которой спала.

— Какого чёрта?

— Вельма, это Оля… Извините, что звоню так поздно… — девушка всхлипнула. — И я знаю, что мы не очень хорошо расстались, но…

— Александра?! — Вельма резко села в кровати, пытаясь быстрее вырвать мозг из лап сна и вернуть себе трезвость ума. — Что случилось?!

— Кто-то… Кто-то прибил кота к забору гвоздями! Он так плачет! Весь в крови! — факт, в трубку прорывались вопли нечеловеческой боли. — Мы вызвали спасателей, а их всё нет и нет… Весь район собрался, но никто не хочет ему помочь. Говорят, что это сделали сатанисты и теперь нельзя это трогать. Все крестятся, и никто не помогает. И я тоже боюсь. Боюсь, что сделаю ему ещё больнее. Что делать?! Я подумала… Я не знаю, кому ещё позвонить. А ты сказала, если будет что-то странное… Может быть, хотя бы ты не боишься сатанистов!

— Конечно нет, пусть они сами боятся меня. Александра, ты правильно сделала, что позвонила. Я уже выезжаю.

Последние слова Вельма произнесла, уже натягивая на себя свитер и открывая приложение «Убер». Времени на сборы не было, поэтому придётся ехать спасать кота в своей естественной красоте. В ожидании такси она немного порылась в ящиках и пришла к выводу, что из магических инструментов ей пригодятся только плоскогубцы.

В такси Вельма достала карты и начала машинально перетасовывать их, что делала в любой непонятной ситуации. А ситуация с котом была более чем непонятная. Кому пришло в голову прибить бедное животное к забору? Почему спасатели едут так долго и никто из очевидцев ничего не делает? Что это за сатанисты вдруг объявились во Вроцлаве и держат в страхе весь район?

Вельма набрала Александру.

— Я еду. Что там кот?

— Ему так больно! И страшно. Такой страх, что просто нечем дышать! — голос Александры сорвался, как будто нечем дышать было ей. — Он умоляет помочь ему, понимаешь?

— Ты чувствуешь его боль, да? Послушай меня внимательно. Ничего там не трогай. Я сейчас буду. Сделай глубокий вдох, — Вельма выдержала паузу. — Делай вдох, говорю! Вот так, почувствуй, как воздух наполняет лёгкие. Теперь повторяй за мной: «Я вижу свет. Свет наполняет меня. Я — свет. Я сильная и светлая. Я сильнее боли». Чувствуешь тепло? Хорошо. Теперь подумай о коте. Постарайся отдать ему немного света. Помни, что ты свет, а свет может развеять любое зло. Ты сильная и светлая.

Вельма попросила таксиста остановить машину, не доезжая до хостела, чтобы хоть как-то скрыть ситуацию, но без толку: душераздирающие вопли разносились в ночной тишине и до мурашек пробирали каждого, кто мог их слышать.

— Пани точно сюда? — боязливо уточнил таксист.

— Ты — свет. Держи связь, ты облегчишь его страдания, — Вельма махнула таксисту рукой, не отвлекаясь от разговора.

В сквере на площади Святого Мачея собрался весь район. Заспанные люди в куртках, накинутых поверх пижам и ночнушек, собрались напротив деревянного забора, построенного рабочими на нужды какого-то ремонта. Женщины закрывали лица руками, дети плакали, бабки крестились, а мужчины обсуждали возможные планы действий. Но подойти к распятому на заборе коту никто не решался. Беднягу прибили к забору на три гвоздя, на манер распятия. Его обезумевшие глаза мерцали в темноте. Рыдания становились всё более хриплыми, кровь вытекала из лап.

Ближе всех к забору подобралась Александра. Она стояла прямо напротив животного, метрах в двух, не двигаясь, еле слышно нашёптывая мантру: «Я — свет. Я сильная и светлая». На секунду Вельме показалось, что от неё действительно исходит сияние. И сила.

— Что это у пани? — спросила Вельма у бабушки, которая наблюдала за картиной с расстояния.

— Полотенце старое! Завернуть бы его. Если снимут…

— Отлично, давайте, — Вельма бесцеремонно вырвала из рук сбитой с толку бабушки полотенце, накинула его себе на грудь на манер фартука и решительно направилась к забору.

Кот на секунду перестал орать и посмотрел Вельме прямо в глаза. Как будто понял, что пришли к нему, и хотел уточнить, что делать.

— Послушай, кот, — вкрадчиво произнесла Вельма, подходя вплотную и оглядывая раны и толщину гвоздей. — Ты должен потерпеть. Лучшая целительница этого города пытается унять твою боль, пусть пока ещё немного неумело. Сейчас я тебя сниму, и мы поедем к врачу. Только не наделай глупостей и не расцарапай мне лицо, ясно? И ещё. У меня дикая аллергия на таких, как вы. Поэтому мы должны всё сделать максимально быстро. Готов? Раз!

Вельма подцепила плоскогубцами гвоздь и резко потянула на себя. Гвоздь поддался и вырвался из забора. Передняя лапа кота опустилась Вельме на плечо, пачкая кровью полотенце.

— Два!

Второй гвоздь упал на землю, а кот вцепился двумя окровавленными лапами в Вельму.

— Давай, дружище, полдела сделано, — Вельма подбадривала то ли кота, то ли саму себя. — Три! Чёрт!

Задние лапы были собраны вместе и прибиты одним гвоздём, который никак не хотел выходить. Вельма рванула изо всех сил и повалилась на землю вместе с плоскогубцами и котом.

— Ты в порядке?! У тебя получилось! — Александра подхватила кота, на ходу заворачивая его в полотенце. — Бинты, скорее!

Кто-то подоспел с аптечкой. Следуя какой-то только им ведомой логике, суеверные зрители решили, что сатанинские чары разрушены. Ну либо проклятие перешло на безумную женщину, которая сняла кота. Теперь можно заняться его спасением без угрозы для жизни. Александра беспрерывно гладила его по голове и повторяла, что всё будет хорошо. Кот верил и даже немного успокоился.

— Бери пострадавшего — и пойдём, — скомандовала Вельма, оттирая руки бумажной салфеткой: пластырь со свежего пореза слетел, и теперь уже невозможно было отличить свою кровь от крови кота. — Транспорт уже ждёт, мы едем к ветеринару. Апчхи! Держи это подальше от меня.

Александра бережно прижала кота к груди. Завёрнутый в полотенце, он немного походил на ребёночка. Только чёрного, волосатого и с горящими жёлтыми глазами. В её руках он совсем притих. Лапы были плотно забинтованы, и кровь уже не лилась ручьём. Безумный взгляд боли смягчился, и теперь в нём читались усталость и благодарность. Зверь даже пытался мурчать.

— Поедем на такси? — уточнила Александра.

— Нет, в таком виде нельзя в такси, — возразила Вельма, уже успевшая растереть аллергические слёзы кровавой рукой. — Поедем на служебном транспорте.

Служебным транспортом оказался раритетный микроавтобус «Ныса 522», также известный как сука. Такие сейчас редко встретишь на дорогах Польши, разве что на слёте любителей ретроавтомобилей. Никто не помнил, когда Бюро купило эту машину, и до конца не понимал, какая магия держит её на ходу. На таких в 70—80-х ездили милиция и скорая помощь. Но если в приобретении этого транспорта и был какой-то символизм, то он явно крылся в названии города. Ныса — центр святой инквизиции в Нижней Силезии в XIV — XVII веках.

За рулём Нысы неизменно сидел Клаус, водитель Бюро Магической Защиты. Это был невысокий мужчина с тёмными короткострижеными волосами, слегка подёрнутыми сединой, голубоглазый и без левого уха. Так он выглядел последние 20 лет, поэтому определить его возраст было затруднительно. И в целом агенты знали о нём не много.

Например, как он умудряется приезжать на любой вызов в любое время суток, в любую точку Вроцлава? Когда и при каких обстоятельствах он лишился уха? Зато всем известно одно: он ничему не удивляется, не задаёт вопросов, и с ним всегда можно договориться.

— Кажется, нашему пациенту лучше, — Вельма кивнула в сторону окончательно задремавшего кота.

— Ему уже не так больно. Теперь я чувствую, что с ним всё будет хорошо. Чувствую… как будто помогла ему. Сначала мне было очень больно. Мне казалось, что это меня прибили к забору и у меня идёт кровь из рук и ног. Но потом я смогла собраться. Я сделала так, чтобы не он наполнял меня болью, а я его… светом. Теперь мне кажется, что я полностью опустошена. И вместе с тем абсолютно счастлива. Это очень странно.

— Это называется исцеление.

— Ты говорила… что у меня дар. Ты ведь это имела в виду, правда? Всё, что ты говорила сегодня в кафе… У меня всё это было. Я сначала приняла тебя за сумасшедшую и испугалась. Но потом много думала об этом. Я бы, конечно, не решилась позвонить, если бы не это…

— Мне бы хотелось поговорить в другой обстановке, Александра. Извини, уж как есть. После того, что только что произошло, ты вполне можешь осознать правду о себе. Как минимум, серьёзно подумать над моими словами. Мы неслучайно встретились сегодня в кафе. Ты ведь знаешь, что твоя семья — это приёмные родители? Твоя настоящая мама, которую я знала и очень любила, была…

Вельма осеклась, сообразив, что для слова «ведьма» ещё рановато.

— …была целителем. И она делала удивительные вещи. Будь она с нами, этот кот бы уже бегал довольный. Ты тоже так сможешь. Только нужно учиться. Много учиться. Например, учиться не впускать в себя чужую боль, чтобы она тебя не уничтожила. Учиться не нацеплять на себя болезней, которые забираешь у других. По наследству ты получила великий дар. Но это же и твоё проклятие. Чёрт, такая пафосная речь получилась, что даже стыдно. Ну в общем, дар твой нужно развивать и тренировать, иначе без контроля он может наделать дел. Если уже не наделал?.. — Вельма строго посмотрела на Александру.

— Были некоторые моменты, которые тоже нужно будет обсудить… — Александра колебалась, как будто собиралась признаться в чём-то ужасном.

Вельма тоже напряглась, мысленно перебирая все самые страшные сценарии и возможности это разрулить с минимальным вредом для своей подопечной.

— Однажды в школе я сильно поссорилась с одной девочкой, а на следующий день у неё начали выпадать волосы…

— Аха-хах, какая прелесть! — Вельма выдохнула с облегчением и заметно повеселела. — Значит, ты умеешь не только лечить, но и за себя постоять сможешь. Такое я уважаю.

— Хоть я и не была до конца уверена, что это из-за меня, мне было очень стыдно. И сейчас стыдно. Я бы хотела учиться, но только учиться помогать. Сегодня я увидела, как я могу помогать людям… То есть котам.

— Вот и славно. Сейчас покажем кота ветеринару, а утром я отвезу его в приют. Ему найдут какую-нибудь хорошую семью без детей. Ты поезжай в хостел, поспи. Обдумай всё. Но лучше быстрей собирай вещи и переезжай ко мне. Тебе сейчас нужно находиться среди своих. Я пришлю кого-нибудь с ключами.

Глава 7. Каменица

3 сентября

В кабинете пани Войцеховской пахло цитрусом и кофейными зёрнами.

— Я опоздала, потому что всю ночь ухаживала за котом, а утром устраивала его в приют. Кстати, о четвероногих. Отправь Собакски передать ключи Александре.

— Значит, Александра с нами? Тебе удалось её уговорить, поздравляю.

— Спасибо. Ветеринар был поражён, как быстро кот подлечился. Сказал, что первый раз видит такого живучего кота.

— Неудивительно, у девочки выдающийся талант.

— Да, она молодец. Думает, что кота распяли сатанисты. Но я подозреваю здесь гораздо более серьёзное зло.

— О чём это ты? — насторожилась пани Войцеховская.

— Я тут навела справки. Оказывается, спасатели выехали в Надодже, как только получили сигнал. Но на полпути у них неожиданно отвалилось колесо, и они сами чуть не разбились. Просто проклятие какое-то! — Вельма картинно всплеснула руками, изображая удивление.

— Я сэкономлю тебе время на выдумывание туманных намёков, Вельма. Кота зовут Моисей. Он жив. Александра осознала свою природу и теперь пойдёт по правильному пути. Так что в чём бы ты ни собиралась меня обвинить, твои обвинения неуместны. Подумай лучше о том, почему мне вечно всё приходится делать за вас.

«То чувство, когда бабушка считает тебя бестолковой, потому что ты не догадалась распять кота, чтобы завоевать доверие девочки-подростка», — про себя вздохнула Вельма. Но в целом настроение было хорошее, ведь, как бы там ни было, отчёт у бабушки Катажины окончен, можно вернуться домой и ждать Александру. Есть какое-то развитие.

За почти 80 лет успешной работы в качестве главы Бюро Катажина Войцеховская сумела обеспечить свою организацию недвижимостью во Вроцлаве.

Квартиры сотрудников традиционно располагались в каменицах.

Каменицы гудели и кишели духами, как это всегда бывает с домами-свидетелями людских драм. Однако специалисты по проклятой недвижимости успешно наводили порядок, делая очередную служебную жилплощадь пригодной для проживания.

Вельма побывала в десятках таких домов. Это было её образование, её страсть и её специализация в Бюро — магия архитектуры. Способность читать дома, говорить с ними, понимать их, слышать их духов. Если в округе шептались, что этот дом проклят, значит, там была работа для Вельмы.

Дома всегда отвечали ей. Кроме Дома Советов, конечно.

Разумеется, Вельма умела делать всё, что полагается ведьме: могла немного подлечить, что-то посмотреть по картам, снять порчу, навести порчу (хотя в Бюро и не разрешалось браться за такие заказы). Однако все эти рутинные обязанности вгоняли её в тоску. Гораздо больше ей нравилось лазить по пыльным чердакам и сырым подвалам камениц в поисках того места, где 100 лет назад повесилась девушка, чей дух теперь терроризирует жильцов.

А потом неожиданно окопаться в библиотеке и неделю искать в пожелтевших пыльных книгах значение одного-единственного символа, нанесённого на стену дома в XVII веке.

Вельма ещё до конца не разобралась в своих чувствах. Похоже, она рада будет к этому вернуться.

Служебная квартира Вельмы располагалась в одной из таких камениц. В тот вечер, когда они с Паном Собакски прибыли на место, она ненадолго задержалась на другой стороне улицы, чтоб внимательно её рассмотреть.

Окна. Архитектор определённо их очень любил. Здесь они всех форм и размеров. В каких-то стоят новые пластиковые рамы, и это их немного простит. В других — деревянные, вычурные, с мутными двойными стёклами.

Фасад нарядный, даже немного слишком, но в этом и суть модерна. По центру — массивный двухэтажный эркер. Когда-то он был торжественного тёмно-бордового цвета, но сейчас почти чёрный от столетней пыли. Из-под штукатурки, как раны, проступают кирпичи.

Снизу эркер поддерживают две полуобнажённые женские фигуры — кариатиды, расположенные по обеим сторонам от входа в подъезд. Они смиренно склоняют головы, принимая на свои плечи всю тяжесть конструкции. Вид у них уставший и облупленный, но всё ещё изящный и женственный. Кариатиды как будто из последних сил пытаются сохранить свою грацию, понимая, что на них держится не только эркер, но и былая роскошь всего дома.

В помощь кариатидам или, скорее, чтобы дом не рухнул, балкончики на втором этаже укреплены кривыми деревянными подпорками. Которые, в свою очередь, тоже не производят впечатление надёжных. И самое грустное в них то, что это жалкая замена полноценному ремонту.

Внимание Вельмы привлекли арочные ниши, разделяющие фасад посередине. В нижней, на уровне второго этажа, помещалось изображение хорошенькой женской головки с причёской в греческом стиле. В верхней нише в полный рост была изображена девушка в длинном платье, заботливо склонившаяся над цветами.

С изяществом декора никак не вязалась любопытная деталь: одной рукой девушка касалась цветов, а другой — держалась за поясницу. Такой характерный жест дачника, у которого спина отваливается после активного отдыха на участке.

Сначала Вельма не придала этому значения. А потом, вернувшись домой после конфликта с Мартой, устроила этой девице допрос с пристрастием. Девушка уверяла, что её зовут Лилия и она просто заботится о своих цветах. Остаётся надеяться, что они поняли друг друга.

Александра прибыла в квартиру ближе к вечеру, в сопровождении Пана Собакски. С собой у неё была только спортивная сумка, в которой по большей части хранились инструменты для рисования. Девочка осмотрелась, выбрала себе одну из свободных комнат. Выяснила, что Вельма ещё не успела обзавестись едой. Сходила в магазин, несмотря на предложение просто заказать обед и не тратить время на ерунду.

Потом Вельме пришлось тащиться в приют навещать кота. Пан Собакски демонстративно отказался от этой миссии, выскользнув за дверь и исчезнув в неизвестном направлении. Вельма хотела сделать то же самое, но вовремя сообразила, что на животных можно попрактиковаться — полечить им лапки и хвосты.

Александра повела себя как истинный неопытный целитель. Нашла клетку с самой несчастной собакой, считала её боль и разревелась. Собака лежала на подстилке с открытыми глазами, но взгляд у неё был пустой. Взгляд существа, которое уже приняло свою смерть и ничего в этом мире не видит. Только не понимает, почему до сих пор так больно. Периодически она вздрагивала и горестно подвывала. По всей спине, от хвоста до шеи, тянулся уродливый бордовый ожог.

— Да даже не знаю, как такое можно объяснить. Собака стала старая, больная, и бывшие хозяева решили её таким образом усыпить. Подожгли. Может быть, лучше девушка снаружи подождёт? — забеспокоился волонтёр, видя, как при этих словах Александра схватилась за Вельму, чтобы не упасть.

— Всё под контролем, — заверила Вельма. — Мы тут пройдёмся, хорошо?

— Делайте, что считаете нужным. Будем очень благодарны, если вы глянете на агрессивных собак. Может быть, там что-то с ними…

— Если что-то найдём, то я почищу. Так, Александра, соберись.

— Как можно так поступить с живым существом?

— Ты меня спрашиваешь?! Я не знаю. Зато я знаю, как их найти и подселить им в квартиру какую-нибудь тёмную сущность. Ну это потом, мы здесь не ради возмездия. Я сейчас скажу тебе то, что мне говорила Лия Вита: «Если хочешь кого-то исцелить, начни с обычной заботы. Принеси воды, погладь по голове, скажи пару добрых слов. И так, постепенно, магия начнёт расти». Понимаешь?

Александра сходила за водой. Собака приподняла голову, пару секунд озадаченно смотрела на миску, не уверенная, хочет ли она пить. Потом всё-таки сделала несколько глотков. Тогда девушка аккуратно погладила собачий лоб так, чтобы ни в коем случае не задеть ожог.

— Я знаю, что тебе больно. Потерпи. Всё будет хорошо, — ворковала Александра. — Твоя боль уходит. Ты поправишься. Ты будешь бегать с другими собаками.

Собака тяжело вздохнула, её лапы задёргались, по телу пробежала судорога.

— Полежи, не нужно сейчас вставать. Отдыхай, набирайся сил.

И тогда это началось. Свет, который Вельма видела прошлой ночью, когда Александра пыталась успокоить кота. Здоровое тепло, его можно почувствовать даже на расстоянии, когда ты видишь работу целителя.

— Мне кажется, я готова, — сообщила Александра, глаза у неё горели.

— К чему готова? — забеспокоилась Вельма.

Но Александра уже не слышала её. Она чуть подвинулась, уселась на колени перед лежащей собакой, уверенным взглядом эксперта ещё раз оценила рану, провела над ней несколько раз ладонями и… положила руки прямо на ожог.

Вельма закрыла глаза. Она никогда не замечала в себе таланта эмпата, но прямо сейчас ей показалось, что это на её обнажённое мясо кто-то положил руки. Такая боль не может быть совместима с жизнью.

Тем временем собака не издала ни звука. Собака лежала неподвижно, безмолвно, зажмурив глаза, и лишь тяжело дышала. Александра тоже закрыла глаза. С минуту они оставались в оцепенении, пребывая в трансе. Вельма успела пережить шок и теперь с любопытством наблюдала за развитием ситуации.

Наконец, собака пошевелилась, вильнула хвостом и попыталась повернуть голову назад, чтобы посмотреть, что у неё там такое. Александра убрала руки.

Ожог остался там, где был, всё то же ужасающее бордовое пятно — напоминание о крайней человеческой жестокости. Но что-то изменилось. Взгляд собаки ожил. Она с любопытством поглядывала то на Вельму, то на Александру, пыталась вилять хвостом, вылакала всю воду из миски. Её статус сменился с «умираю мучительной смертью» на «жду, пока это недоразумение заживёт».

— Это было отвратительно и прекрасно одновременно, — заключила Вельма. — Пойдём, сегодняшнюю норму мы точно выполнили. Возьмём шампанское, нужно отметить этот триумф.

Глава 8. Мёртвая вода

4 сентября

Следующим утром Вельма объявилась в комнате Александры с колодой карт Таро.

— Значит, Таро. Карты всегда иметь при себе. Они помогут тебе сэкономить ресурс твоего ясновидения. Пользоваться Таро может научиться каждый. Да, не всем дано делать пророчества национального масштаба, но мы с тобой и не по этой части.

Вот тебе совершенно новая, не распечатанная колода. Либо у вас с ней произойдёт любовь, либо потом поменяешь. Любая уважающая себя ведьма скажет тебе, что её древняя колода передаётся в роду из поколения в поколение и заряжена всеми энергиями вселенной. Я же буду с тобой честна: я свою колоду заказала в Китае. Мне понравился её дизайн — золотая нить на чёрном фоне — и цены там адекватные.

И знаешь что? Я чувствую с ней энергетическую связь. Неважно, из чего сделаны твои инструменты. Хорошо иметь под рукой аптечку с травами, все виды кристаллов и свечи разных цветов. Но в итоге ты сама наделяешь их силой и смыслом.

Немного технической информации: в колоде 78 карт. Есть старшие и младшие арканы. Старших арканов всего 22. Вот, посмотри, например «Луна» или «Повешенный». Они символизируют глобальные события и силы, влияющие на нашу судьбу.

Младших арканов 56, они больше относятся к повседневной жизни. Их делят на Чаши, Жезлы, Пентакли и Мечи. Каждая масть ассоциируется с разными аспектами жизни, но об этом позже.

Когда ты задаёшь вопрос картам, ты заключаешь договор со вселенной. Просишь показать тебе именно ту карту, которая нужна. Ты ведьма, а значит, имеешь возможность налаживать эту связь быстро и эффективно. Не злоупотребляй этой возможностью и не спрашивай всякую чепуху.

Чтобы толковать значения карт, тебе понадобятся следующие компоненты: теоретические знания, интуиция и умение рассказывать истории. С этого момента ты каждый день будешь узнавать из книги значение как минимум одной карты, пока не запомнишь их все.

Каждый находит свой собственный способ связи с картами. Здесь важна визуальная составляющая, особенно пока не запомнишь значения карт.

Теперь я хочу, чтобы ты сделала следующее.

Возьми карты в руки. Перетасуй их. Почувствуй исходящее от них тепло. Не торопись, убедись в том, что они готовы тебе ответить. Теперь сосредоточься на одном вопросе. Чётко сформулируй его и мысленно повтори несколько раз. Есть? Вытащи из колоды одну карту. Ту, которую тебе подскажет интуиция. Это будет твой ответ.

Александра ещё немного помедлила. Она внимательно слушала всё, что говорит Вельма, не выпуская карты из рук. Ей досталась колода Барбары Мур «Стимпанк», и она с любопытством рассматривала персонажей викторианской эпохи и причудливую технику, изображённую на каждой карте.

Наконец, она решилась: вытянула карту из середины колоды и повернула картинкой к себе. На ней был изображён необычный механизм, состоящий из болтов, железных труб и шестерёнок. Чем-то похожий на часовой, только в форме сердца. Да, пожалуй, это механическое сердце, пронзённое тремя мечами.

— Тройка мечей, — объявила Александра.

— Присмотрись повнимательнее. Что думаешь?

— Ну… мне очень жалко это сердце…

— Ну кто бы сомневался! Посмотри толкование в книге.

К колоде прилагалась книга с толкованием карт. Александра нашла нужную страницу и пробежала её глазами.

— Тройка мечей — серьёзный удар. Когда ваше сердце оказывается пронзённым, это всегда причиняет боль. Раны заживут, но мир уже никогда не будет таким, как раньше.

— А в чём, собственно, был вопрос? — забеспокоилась Вельма.

— Я спросила: «Что Вельма за человек?»

Вельма смерила Александру оценивающим взглядом, пытаясь понять, способна ли эта девчонка всерьёз прочитать человека вот так вот с первой попытки. Потом она перевела взгляд на исколотый мечами механизм-сердце, который на самом деле как будто олицетворял собой боль предательства.

— Значит, так, Александра, — произнесла Вельма пугающе серьёзным тоном. — Сейчас я дам тебе главный урок ясновидения. Если ты будешь слишком точно считывать людей и заявлять им в лицо об их потаённых, очень личных чувствах, они начнут тебя ненавидеть. Это очень серьёзно. Бережно расходуй ресурсы вселенной и следи за языком.

Урок был прерван звонком, и Вельма побежала в соседнюю комнату искать свой телефон. Через мгновение она вернулась, придерживая трубку плечом и на ходу что-то записывая в блокноте.

— Так, пишу… А номер дома? Хорошо, мы будем минут через двадцать. — Вельма отложила телефон и обратилась к Александре: — Поступил вызов, надо ехать. Давай, сделай на дорожку расклад из четырёх карт на тему того, что за дело нас ожидает. Я пока глаза накрашу.

Оставшись одна, Александра вновь перетасовала карты, «прогрела» их. Потом задумалась над вопросом, над тем, что ждёт её на первом задании в Бюро Магической Защиты, о котором Вельма вчера так много рассказывала. От волнения у неё даже заболел живот. Сможет ли она сохранять хладнокровие, как учит Вельма? В голове не укладывается, как Вельма умудряется так легко относиться к призракам, проклятиям, потусторонним силам. Как спокойно она рассказывает о том, что иногда не удаётся спасти посторонних. «Посторонние» — что за обидное слово для тех, кто не владеет магией! А ещё агенты иногда погибают на заданиях… «Но это редко, забей», — так сказала Вельма, заметив её испуг.

Александра аккуратно выложила на стол четыре карты, и в груди у неё похолодело. Туз чаш, восьмёрка жезлов, десятка мечей и… смерть.

— Ну что там, уже всё знаешь наперёд? — шутливо спросила вернувшаяся из ванной Вельма. — Что такое?!

Побледневшая Александра молча указала на свой расклад.

— Так, без паники! Карта «Смерть» далеко не всегда обозначает физическую смерть. Не веришь — прочитай в книге. Только по дороге прочитаешь, нам надо спешить. Сделай фото расклада — и погнали.

В такси Александра открыла фото и внимательно рассмотрела каждую карту.

Тринадцатый аркан — смерть. Атмосфера очень холодная, туманная. Бледная темноволосая девушка в длинном белом платье сидит на лошади. В руках у неё коса, а за спиной — роскошные чёрные крылья. Её лицо немного повёрнуто в сторону, как будто она хочет обернуться, но не уверена, стоит ли это делать. Позади неё — несколько серых надгробий. Лицом к одному из них и спиной к девушке стоит мужчина в костюме, с красной розой в руках.

Туз чаш действительно представлял собой большую золотую чашу, скорее даже фонтан. Фонтан удивительным образом находится посреди болота, из него в четыре струи бьёт вода. Вода здесь была повсюду.

На восьмёрке жезлов Александра обнаружила необычную пушку — она скорее напоминала печку-буржуйку на гусеничных колёсах. Из трубы вырывался пар. Печка стреляла тонкими горящими палками, стремительно вылетающими из восьми маленьких круглых отверстий. Управлял этим орудием усатый человек в старомодной военной форме.

И наконец, десятка мечей. Это была уже вторая карта из рода мечей на сегодня, и Александра начинала подозревать, что мечи не станут её любимцами. На крыше, на фоне кровавого заката — или рассвета? — лицом вниз лежало бездыханное тело, пронзённое десятью мечами.

И что всё это может значить? Какая-то головоломка.

— Приехали! — голос Вельмы прервал размышления Александры. — Давай, все уже собрались.

Иногда видишь одинокую каменицу, которая стоит себе посреди пустыря, и не очень понятно, почему у неё все окна на одну сторону, а по бокам — две глухие стены. Обычно это означает, что когда-то здесь был полноценный жилой квартал и раньше её с обеих сторон обнимали другие такие же каменицы. Во время войны соседи оказались разрушены, а она по какой-то неизвестной причине выстояла. И теперь так и стоит в одиночестве, вырванная из своей семьи.

Возле каменицы изнемогали от жары её обитатели: прибывший на место первым Ежи Франц принял решение эвакуировать всех. Странные дела начались сегодня утром. С чердака вниз по лестнице вдруг начала стекать вонючая гнилая вода. Такая вода образуется в вазе с цветами.

Сначала вода стекала тонкой струйкой, но постепенно поток набирал силу. К прибытию сантехника весь пол на лестничной клетке уже был мокрый. Сантехник поднялся на чердак в поисках протекающей трубы. Как развивались события дальше — никто точно сказать не может. Через сорок минут, обеспокоенные его отсутствием и подозрительной тишиной, жильцы отправились на чердак, где обнаружили его без сознания, полностью мокрого.

За сантехником приехала скорая и в срочном порядке увезла пострадавшего в больницу. Жильцы начали замечать, что и на них вода действует угнетающе: у кого-то разыгралась головная боль, у кого-то тошнота. Собаки по возвращении с прогулки отказывались заходить в подъезд. Тогда кто-то догадался позвонить в Бюро.

— Никто не заходит за эту черту, — командовал Ежи Франц, указывая на полоску соли, которую Юлита прокладывала вокруг дома. — Сейчас вы по очереди подходите вон туда, к Лацерне. Она вас всех просканирует, чтобы убедиться, что проблема не в вас. Не паникуем, это не больно. Если вы замечали что-то странное в последнее время, пожалуйста, сообщите об этом Лацерне.

Жители начали неохотно выстраиваться в очередь. Этот Ежи Франц, приятный молодой человек в элегантном костюме, со стильно уложенными светлыми волосами и умными серым глазами, ещё вызывал какое-то доверие. Но вот Лацерна — вот уж городская сумасшедшая. Средь бела дня пришла в золотистом вечернем платье, которое при этом явно слишком узкое и длинное для её низенькой круглой фигуры. Поверх платья — дырявый шерстяной свитер, в таком только моль разводить. И ко всему этому безумию — идеально уложенные золотистые локоны в стиле 50-х годов и яркий макияж со стрелками.

В остальном Лана вела себя нормально — подходила по очереди к каждому, выслушивала, проводила ладонями очень близко, но не касаясь, считывая информацию.

— Так вот ты какая, новая целительница! Я — Ежи, очень рад знакомству, — доброжелательно представился Ежи Франц, даже не взглянув на Вельму. — Добро пожаловать в команду. Если будут какие-то вопросы, обращайся ко мне, всё расскажу. И если кто-то тебя будет обижать, то тем более обращайся ко мне. Скажу по секрету, с наставницей тебе не повезло.

— Александра, пройдись среди этих людей, посмотри, не нужна ли кому-то помощь, — предложила Вельма. — Только помощь в плане сегодняшней ситуации, хроническими болезнями мы не занимаемся.

Убедившись, что Александра ушла и теперь знакомится с Юлитой, Вельма шёпотом спросила Ежи Франца:

— Что с сантехником?

— В себя не приходил. Он наглотался мёртвой воды.

— Значит, у нас здесь мёртвая вода? Понятно.

Вельма не сводила глаз с Александры. Разговор с Юлитой, главным эмпатом Бюро, её заметно воодушевил. Юлита знала, что чувствуют окружающие, и всегда находила правильные слова. Она похорошела с тех пор, как они виделись последний раз. Немного поправилась, что только добавило ей шарма. Как будто понимая это, Юлита одела свои формы в облегающее чёрное платье. Тёмно-русые волосы тоже заметно отросли, избавились от выжженных жёлтых прядей. Лицо светится здоровьем. От той Юлиты, которая вечно стягивала на себя чужие страдания и ходила с красными глазами и припухшим носом, не осталось и следа.

Потом настала очередь знакомиться с Ланой. Лана тоже как будто обрадовалась Александре и издалека помахала Вельме. Но так и не подошла. Ну и этот её странный стиль… Лана вправе обижаться и считать, что их дружба развалилась по вине Вельмы, но тут есть что-то ещё. Что-то неуловимое в её поведении.

Подъехала «Ныса 522», также известная как сука, и Клаус выдал агентам Бюро незаменимый в работе с мёртвой водой инструмент — резиновые сапоги.

— Зайдём? — предложил Ежи Франц, протягивая Вельме одну пару.

— Да, пойдём.

— Вельма, Вельма, подожди! — позвала Александра, подбегая к ним. — Как думаешь, может быть, мне поехать в больницу? Мне сказали, что сантехник серьёзно пострадал. Может быть, я смогу чем-то помочь? Ты же видела, у меня получается!

— Ты нужна нам здесь. Сейчас мы с Ежи Францем идём в дом, залитый мёртвой водой. Всякое может быть. А если кому-то из посторонних здесь станет плохо? Кроме того, сантехнику уже лучше.

«Вот как?» — Ежи Франц посмотрел на Вельму с немым вопросом, но вслух ничего не сказал.

Они вошли в подъезд, и в нос сразу ударил запах сырости. Какая там мёртвая вода — это запах столетнего сырого подъезда. Тусклый свет проникает сюда через узкие мутные окна, на облезлых подоконниках громоздятся цветы в треснутых горшках и обрезанных бутылках. Даже в такой жаркий день, как сегодня, здесь холодно. Наверх ведёт крутая деревянная лестница, за сто лет изрядно стоптанная и кое-как обитая линолеумом. Стены выкрашены в нелепый синий цвет, и хоть краска местами уже облупилась, это был самый свежий элемент ремонта.

Мёртвая вода ползла вниз по ступенькам. Ползла медленно, однако капли на линолеуме были заметны уже на первом этаже.

— Похоже, наши худшие опасения подтвердились, — вздохнул Ежи Франц.

— Ситуация безвыходная. Здесь нет лифта, а источник где-то на чердаке.

Они начали медленно подниматься, озираясь по сторонам, прикасаясь руками к влажным стенам и перилам, втайне надеясь, что если здесь замешана какая-то тёмная сущность, то она атакует их где-то пониже.

— А ты не знаешь, что с Ланой? — спросила Вельма где-то между третьим и четвёртым этажами.

— Ты имеешь в виду эту перемену стиля? Нет, не знаю. Но это недавно началось, я её первый раз такой вижу. Наверное, очередной безумный проект с заколдованным историческим хламом. Все вещеведы странные.

Дверь на чердак была распахнута настежь. По мере приближения запах гнили становился всё гуще, а пол под ногами всё мокрее. Помещение под крышей уже пропиталось насквозь — деревянный пол и балки крыши потемнели от влаги. Вдоль одной из скошенных стен тянулась труба, которую хотел проверить сантехник. Что бы это ни было, оно определённо застало сантехника врасплох: рабочая куртка, пачка сигарет и инструменты беспорядочно разбросаны по полу.

На первый взгляд, повреждений на трубе не обнаружилось.

— Это не водопровод, — констатировал Ежи Франц. — Эту воду на самом деле выделяет сам дом. Он как будто… кровоточит. Только мёртвой водой.

— Давай просто призовём сущность, которая за это отвечает, и попробуем решить всё мирно, — предложила Вельма. — Свечи, банка?

— Я думал, ты их взяла!

— Ты серьёзно?

— А почему я должен был их брать?!

— Теперь одному из нас придётся идти за ними вниз.

— Отлично, сбегай за ними, я тебя здесь подожду.

— Я смотрю, кто-то постарел, пока меня не было!

— А ты в такой прекрасной форме, для тебя не составит труда ещё раз сюда подняться.

— Да чёрт с тобой, — Вельма полезла в сумку, где были и свечи, и спички, и банка.

Ничего не говоря, Ежи Франц с невозмутимым видом извлёк из своего рюкзака свечи и банку. Секунду оба смотрели друг на друга без слов, ожидая ответа на очевидный вопрос: и что это сейчас такое было?!

— Я так понимаю, команда мечты снова в сборе, — устало вздохнула Вельма. — Почему ты не позвал кого-нибудь другого?

— Мрачные проклятые каменицы — разве это не твоя специализация? Или ты уже растеряла все свои способности?

Вельма ничего не ответила. Сама она очень надеялась, что нет.

Она создала на полу круг из шести свечей, поместила в центр банку и в неё тоже поставила свечу. Ежи Франц провёл рукой над свечой, и свеча загорелась. Таким же образом зажёг вторую… Какой-то едва уловимый звук начал зарождаться на чердаке, где-то наверху, под самой крышей. Звук капающей воды.

Третья свеча, четвёртая… Звук нарастал, трансформируясь из капанья в журчание, из журчания в гул несущегося потока…

— Может, зря мы это делаем? — Вельма вопросительно посмотрела на Ежи Франца.

Но было уже поздно. Теперь гул усиливался с каждой секундой, неумолимо надвигаясь. Крыша затряслась под давлением спускающейся лавины, перекрытия затрещали. Вода хлынула из неоткуда, заливая чердак, смывая свечи, обдавая Вельму и Ежи Франца запахом гнили.

Ежи Франц, который был ближе к двери, выскочил с чердака на лестничную клетку, Вельма последовала за ним. Ежи захлопнул дверь. Поток затих.

— Я отказываюсь продолжать это дело, пока не приму душ и не переоденусь! — Ежи Франц отчаянно пытался стряхнуть с себя вонючие брызги, но было уже поздно: вода успела впитаться в его костюм, расползтись тёмными пятнами по ткани.

Вельма с грустью посмотрела на своё залитое мёртвой водой платье. Позавчера его купила, а теперь придётся выбросить. Она совсем забыла, как выглядит работа в Бюро. Это вообще не место для красивой одежды. Ну и эта вонь! Дома надо будет промыть волосы мятой, может, их ещё получится спасти.

— Да подожди ты, не паникуй. Не хочу подниматься сюда второй раз, — Вельма уселась на ступеньки. — Что мы сделали такого, что они решили нас залить, даже разговаривать не стали? Если эту вонючую воду выделяет дом, значит, и ответ нужно искать в нём. Что о нём известно?

— Ничего. Обычная каменица. В 1945-м заселились первые жильцы-переселенцы. Тогда же, судя по всему, был последний ремонт.

— Среди жильцов есть кто-то, кто помнит это время? Или хотя бы дети-внуки, которые могут что-то знать?

— Лана и Юлита должны были закончить опрос жильцов, — с этими словами Ежи Франц достал телефон и набрал Юлиту.

На первый вызов никто не ответил, как будто звонков на другом конце не ждали. Ежи попробовал ещё раз, и наконец, в трубке послышался недовольный голос Юлиты:

— Ну что, вы двое долго собираетесь там сидеть?!

— Мы тут не отдыхаем вообще-то! — обиделся Ежи Франц. — Что рассказали жильцы?

— А я не знаю, чем вы там занимаетесь. Ничего не рассказали. Никто ничего подозрительного не замечал, историй о самоубийствах и скелетах в подвалах не припоминает.

— Есть кто-то, кто заселился сразу после войны?

— Нет. Есть один тип, сын послевоенных переселенцев, но он уже с утра выпил и теперь сидит невменяемый. Соседи тоже с ним не общаются. Подожди, тут Александра хочет что-то сказать Вельме.

— Да, Александра, я тебя слушаю, — Вельма взяла у Ежи Франца телефон. — Уже смотрю.

Оказывается, Александра оправила сообщение, но Вельма ещё не успела его прочитать. В сообщении было фото утреннего расклада Таро, того самого, который должен был рассказать о сегодняшнем деле. Только бы Александра опять не начала паниковать по поводу Смерти. Она сообразительная, она может даже догадаться, что Вельма пытается сбить её с толку. Надо удерживать её внимание на том, чтобы раскрыть тайну мёртвой воды.

— Мы тут пока не очень преуспели. Хотелось бы услышать твои мысли по этому поводу, — предложила Вельма.

— Вот что я думаю… Я пока не особенно разбираюсь, больше смотрела на картинки…

— Это обычное дело, давай смелее, — подбодрила Вельма.

— Первая карта — это туз чаш. Здесь изображён фонтан-чаша. Я хотела знать, какое сегодня будет дело, и оно связано с водой.

— Логично, — одобрил Ежи Франц.

— Вторая карта. Восьмёрка жезлов. Видишь, что на ней изображено? Этот человек как будто стреляет из пушки. Сейчас Ежи начал спрашивать про войну и первых переселенцев, и мне кажется, я знаю, к чему эта карта. Это как-то связано с бомбардировками города во время Второй мировой войны. Когда ещё здесь могли стрелять из «пушек»?

— Очень может быть… — задумчиво произнесла Вельма. — Festung Breslau, то есть довоенный немецкий Вроцлав, бомбили войска союзников, из-за чего много зданий было разрушено снарядами или сгорело в пожарах.

— И почему-то именно наша каменица до сих пор стоит, хотя все остальные на этой улице исчезли! — подхватил Ежи Франц.

— Если говорить о пожарах, то на третьей карте как будто видно город в огне, — продолжила Александра. — Десятка мечей. Ну и этот человек, он умирает…

— Пожар! — перебила Вельма. — Вот что нас сейчас должно интересовать. Очевидцы бомбардировок в своих воспоминаниях всегда говорят о том, что весь город был охвачен пожарами и зрелище было ужасающее. А ещё нас окатило мёртвой водой, как только мы попытались зажечь свечи.

— И сантехник! — добавил Ежи Франц. — Помнишь, там среди его барахла валялись сигареты? Он здесь курил, поэтому ему так досталось!

— То есть у нас духи, помешанные на пожарной безопасности, — подытожила Вельма.

Она вскочила на ноги. Она точно знала, что сейчас они на правильном пути. Чувствовала, как каменица начинает постепенно отвечать ей, как их вибрации совпадают, духи довольны её работой и готовы идти на контакт. Теперь им есть о чём говорить.

— У духов этого дома нет секретов от меня, — Вельма произнесла эти слова медленно и уверенно, как оглашают непреложную истину. — Я хочу говорить с вами. Я узнаю всё, что мне нужно знать. Вселенная на моей стороне.

Вельма стояла на самой верхней ступеньке лестницы и смотрела вниз на лестничный пролёт, освещённый серым светом из окна. Ладонь левой руки она приложила к холодной сырой стене, а правой вернула телефон Ежи Францу и ухватилась за перила.

— Покажитесь, — потребовала Вельма.

И они показались. Светлые, полупрозрачные духи заполнили собой весь лестничный пролёт, их вереница уходила дальше вниз, сколько можно было видеть. Мужчины и женщины, несколько стариков, мальчик-подросток… Все они стояли молча и печально смотрели на Вельму. У каждого в руках было ведро.

— Я пришла с миром, — Вельма опустила обе руки вдоль туловища, показывая, что не собирается колдовать.

— Он! — произнёс мужчина, который стоял ближе всего к ней, указывая пальцем на Ежи Франца.

Духи закивали головами, в их цепочке началось движение и послышался лёгкий звон соприкасающихся металлических вёдер.

— А что не так с Ежи?.. — не поняла Вельма. — Магия огня! Он вам поэтому не нравится? Он уже уходит. Проваливай!

— Я вас понял, я уже ухожу. Извините, я только…

Ежи Франц принялся максимально деликатно пробираться сквозь толпу духов вниз по лестнице. Это было очень странно, ведь духи, как известно, не могут создавать физической преграды. И всё же как-то неловко идти через них… А расступались они неохотно, больше смотрели на него с ненавистью и что-то шептали. Когда они всё же уступали ему дорогу, их вёдра начинали бренчать ещё более зловеще, а эхо подъезда превращало звук в загробную металлическую симфонию. Так продолжалось все пять этажей, пока Ежи Франц с облегчением не выскочил из подъезда.

— Я прошу прощения за то, что потревожила вас. Каковы ваши условия?

Духи переглянулись между собой, снова одобрительно закивали, и тот, который прогнал Ежи Франца, начал свой рассказ:

— Мы все уже давно мертвы. Последний из нас умер в 1983 году, в июле. Но ад мы видели ещё при жизни. Здесь, в Бреслау. Это было в ночь со 2 на 3 апреля 1945 года, на Пасху. Бомбы падают с неба, багрового от пожаров. Каменицы на нашей улице горят, из окон вырываются языки пламени. Одна за другой они заваливаются, извергая снопы искр.

Мы выбрались из подвала, где до этого прятались от авиаударов. Нас было тридцать пять человек. Мы решили действовать. Мы выстроились в цепочку до самой реки и стали передавать друг другу вёдра с водой. Как только языки пламени перекидывались на нашу каменицу, мы тушили их в зародыше. Мы поливали её водой от подвала до самого чердака. Так прошла ночь.

На утро пожары на нашей улице начали утихать. Мы поняли, что выстояли. Мы спасли наш дом и повалились без сил.

Когда война закончилась, мы вынуждены были уехать. Но после смерти все оказались здесь. Мы слишком привязаны к этому месту. До сегодняшнего дня мы пребывали в мире и покое. Но если они не прекратят играть с огнём, они захлебнутся мёртвой водой в собственных постелях.

— Вы имеете в виду кого-то конкретного? — Вельма хотела только уточнить, но ничего не вышло.

Вместо ответа, духи звякнули вёдрами в последний раз и растворились в воздухе, оставляя после себя шлейф могильного холода. Вельма поёжилась. Типичные духи. Никогда не могут однозначно ответить на конкретно поставленный вопрос. Вечно нагоняют таинственности, издают странные потусторонние звуки и исчезают в середине разговора.

— Магия огня — это мой профиль. Я найду, — вызвался Ежи Франц, когда Вельма пересказала ему историю. На улице их одежда мгновенно высохла, отчего вонь только усилилась.

— Сначала идём набрать воды из реки, — предложила Вельма.

— Конечно, это же обязательно надо делать вдвоём! — фыркнула Юлита.

Ежи Франц виновато посмотрел на неё, но ничего не сказал, только взял предоставленный кем-то из жильцов бидон и пошёл следом за Вельмой.

— А что это Юлита такая нервная? — спросила Вельма, когда они уже были у воды.

— Теперь Юлита тебе не нравится, да?! — неожиданно взорвался Ежи Франц. — Лана странная, Юлита нервная. Что ещё не так? Нельзя просто наплевать на всех и исчезнуть на десять лет, а потом вернуться и жаловаться, что все не так себя ведут!

— Ладно, забей. Давай просто найдём того, кто играет со спичками, и покончим с этим.

В другой ситуации Ежи Франц зажёг бы свечу и подносил бы её по очереди к каждому из жильцов, пока она не затрещит, показывая, что это тот самый. Хотя вне дома вода уже не могла его залить, он всё-таки решил не рисковать и отказаться от любого огня до закрытия этого дела. Вместо этого, он подходил к каждому, клал ладонь на темечко и подолгу смотрел в глаза проницательным взглядом.

Так, очередь дошла до седого худощавого старика в замызганных джинсах и вонючей футболке. Старика, державшегося чуть поодаль от соседей. В руках у него была банка дешёвого пива, из которой он периодически отпивал, стараясь не залить длинную седую бороду. Завидев приближение Ежи Франца и Вельмы, он смачно сплюнул себе под ноги.

Ежи Франц бесцеремонно ухватил его за косматые седые волосы и с вызовом заглянул в жёлтые глаза.

— Ты! — сразу определил он. — Ты куришь в кровати, засыпаешь пьяный и забываешь тушить окурки! У тебя в квартире уже весь пол в следах от сигарет. В последний раз весь дом бы сгорел, если бы твой пёс тебя не разбудил! Это ведь всё ты?

— Да отвали ты! — старик ткнул Ежи Франца костлявым пальцем в грудь. — Отродье дьявола!

— Дьявола боишься? — с насмешкой уточнила Вельма. — Правильно боишься. Пей — или я тебя прокляну.

Старик ничего не ответил, только презрительно косился то на одного, то на другую. Он на дух не переносил всю эту бесовщину. Если мужик казался ему просто наглым типом в костюме, то от взгляда этой ведьмы на самом деле холодела душа. Такая и правда может проклясть, простой человек перед ними беззащитен.

— Пей воду, — зловещим тоном повторила она.

Он взял бидон обеими руками и сделал глоток.

— Всё пей, — потребовал Ежи Франц.

— Не могу! — взбунтовался старик.

— Пей молча, — приказала Вельма.

Старик пил, а она нашёптывала заговор. От пожара. От пьянства. От безумия. В бидоне осталось совсем немного воды. Старик остановился, чтобы сделать вдох. Ему внезапно поплохело. Голова закружилась. Не в силах удержать равновесие, он упал на колени. Тело сотрясали рвотные порывы.

— Так и должно быть? — осторожно уточнила Александра, до этого молча наблюдавшая за работой Вельмы.

— Да, он чистится. Его пару раз стошнит, и будет как новенький, — пообещал Ежи Франц.

Его стошнило. Теперь он стоял на четвереньках, опершись руками на траву. Жильцы дома начали перешёптываться — тоже засомневались в методах колдунов. Они недолюбливали своего соседа, пьяницу и скандалиста, но и издевательства над пожилым человеком вынести не могли.

— Пей до конца, — Ежи Франц повторил свой приказ, видя, что в бидоне осталось воды на несколько глотков.

Старик сделал ещё одно усилие над собой и влил в горло оставшуюся воду. Его снова стошнило.

— Вставай, — уже мягче сказал Ежи Франц, подхватывая старика и помогая ему подняться.

— Вот, вытрись, — Вельма нашла в сумке бумажную салфетку и протянула ему. — Возвращайся домой, умойся проточной водой и ложись спать. Если ночью будет тошнить — это нормально. На утро тебе станет легче. Возьмись за себя. И никогда больше не играй с огнём.

— Это всех касается! — объявил Ежи Франц. — Духи вашего дома — достойные и миролюбивые сущности. Они всегда будут хранителями этой каменицы и не причинят вам вреда. У них есть только одно условие — осторожнее с огнём.

На этом дело было закрыто, и жильцы дома отправились проветривать квартиры и принимать ванны с солью для очистки, как посоветовали ведьмы и ведьмар. Всё-таки ведьмар самый приятный из них, что ни говори.

— Ну что же, Александра, мы отлично поработали, — подытожила Вельма. — Едем домой мыться.

— Только что звонили из больницы, — крикнула им вслед Юлита. — Сантехник умер.

Домой ехали молча. Молча сидели в машине «Ныса 522», также известной как сука, молча поднимались по лестнице, потом Вельма молча искала эфирное масло мяты в шкафчике с ингредиентами и молча пошла мыться.

Если Александра хочет играть в молчанку — на здоровье. Уж лучше переживать, что ты не спасла постороннего, потому что злая Вельма тебя обманула. Лучше, чем корить себя за то, что посторонний умирал на твоих глазах, а ты оказалась бессильна. Как же эта девчонка похожа на свою мать, просто чертовщина какая-то.

— Вельма, вот почему ты не разрешила мне поехать в больницу? Зачем ты меня обманула?! — наконец, спросила Александра, когда Вельма вышла из ванной.

— Милая, мне очень жаль, но этот посторонний был обречён. Не было никакого смысла туда ехать, чтобы он умер у тебя на руках. Ты бы просто так не сдалась, пыталась бы снова и снова. И в конце концов навредила бы самой себе.

— Я бы справилась! Ты же видела, на что я способна!

— Вчера у тебя был большой прогресс. Только ты израсходовала ресурс силы, который копился в тебе всю жизнь и не находил выхода. Сегодня день слабости и регенерации. Ты ещё не умеешь так быстро восстанавливаться. Если ты попробуешь сегодня, то заметишь, что так хорошо не получится. К тому же этот пёс… Он был тяжело болен, но не при смерти. Сантехнику оставалось жить считаные часы. Даже самые сильные целители не умеют возвращать людей с того света.

— Я чувствую себя обманутой и беспомощной…

— Почему бы тебе не сосредоточиться на позитивной стороне вопроса? Ты разгадала тайну источника мёртвой воды. Благодаря тебе духи спокойны, а живые будут безопасно жить в своём доме. Разве это не здорово?

Александра ничего не ответила.

«Как же неудачно получилось! — мысленно сокрушалась Вельма. — Её первое дело могло стать её триумфом, но из-за смерти этого постороннего, будь он неладен, она и думать не хочет о том, как сильно помогла следствию».

К тому же её доверие к Вельме существенно подорвано. Но это ничего. Будет какое-нибудь новое яркое дело, и этот эпизод забудется. Вельма поступила правильно. Эта девочка не закончит, как её мать. Не при Вельме.

— Я хотела бы пойти в приют, — объявила Александра.

— Отлично, я сейчас только посушу волосы…

— Извини, я хотела бы сегодня пойти одна.

— Окей.

«Девочке и правда нужно побыть одной. Лучше чрезмерная забота о животных, чем заливать свою грусть алкоголем», — рассудила Вельма, наливая себе в рюмку клюквенной водки.

Глава 9. Марк

5 сентября

День сразу не задался, начавшись с сообщения от бабушки Катажины:

«Вельма, ответь, ты знаешь этого молодого человека?»

Вельма посмотрела на фото. Мальчик-подросток, худенький, бледный, курносый, светлые волосы с чёлкой-шторками, глаза голубые. Одет в зелёную футболку на пять размеров больше нужного.

Чёрт!

Чёрт, чёрт, чёрт! Да как такое вообще возможно?!

«Не знаю такого».

«Странно, потому что он говорит, что знает тебя и пришёл к тебе».

«Скажи ему, что я его не знаю, и пусть возвращается туда, откуда пришёл».

«Ситуация довольно серьёзная, Вельма. У нас здесь несовершеннолетний посторонний, иностранец. Утверждает, что пришёл к тебе. Родителей его здесь нет, он вообще никого не знает в городе. И никуда не пойдёт, пока не встретится с тобой. Ты уверена, что его не знаешь? Может быть, повнимательнее посмотришь на фотографию?»

«Пусть остаётся на месте, я сейчас за ним приеду», — наконец, сдалась Вельма.

Неожиданный гость стал сенсацией для всех агентов Бюро. Он объявился сегодня утром, позвонил в домофон и сказал, что пришёл к Вельме. Его впустили, сообщили, что Вельмы сейчас нет, и уточнили, действительно ли он договорился с ней встретиться именно здесь и именно в это время. Гость начал что-то объяснять, что он не договаривался, потому что у него нет её польского номера, а на сообщения она не ответила, поэтому он нашёл в «Гугле» адрес Бюро и решил искать её здесь.

Сообразив, что несовершеннолетний посторонний по имени Марк (над вид ему лет 12, сам он клянётся, что 14), только сегодня прибывший во Вроцлав из Калининграда, разыскивает Вельму, которая не дала ему ни адреса, ни телефона, все быстро побросали дела и собрались вокруг него.

Пани Войцеховская, уведомленная о странной ситуации, велела прислать ей фото гостя и пообещала разобраться. А пока его нужно было накормить и проследить за тем, чтобы с ним ничего не случилось.

Марка усадили за стол в «приёмной», налили ему чаю и выдали бутерброды.

— Кем, говоришь, ты приходишься Вельме? — Ежи Франц говорил очень чётко и медленно, не уверенный в том, что это диковинное существо его понимает.

— Я ещё раз объясняю, — парень уверенно говорил по-польски, хотя и с сильным акцентом. — Вельма была замужем за Максимом…

— Посторонним, — добавил Ежи Франц.

Мальчик посмотрел на него укоризненно, намекая на то, что не очень красиво:

а) перебивать,

б) называть людей, не имеющих магической силы, этим неприятным словом.

— Извини, продолжай, пожалуйста, — смутился Ежи Франц.

— У мамы Максима, Ларисы, есть сестра Яна, у неё есть сын, Артём, двоюродный брат Максима. Так вот, я сын Артёма.

Все присутствующие глубоко задумались, пытаясь сообразить, есть ли какое-то специальное название для такого родственника. Однако самое главное было понятно и без названия: этот мальчик происходит из рода постороннего, за которого Вельма вышла замуж. И хотя родственник на самом деле не близкий, это одна кровь. Кровь в мире ведьм и ведьмаров имеет большое значение.

— Ты хорошо говоришь по-польски, — похвалила Юлита.

— Спасибо. Я занимался с репетитором и смотрел сериалы на польском. Ну и общался с Вельмой.

— Наверное, вы с Вельмой очень близки, — предположила Клара. — Ты выучил её язык… А потом приехал сюда, несмотря на то что Вельма и её пост… бывший муж Максим больше не вместе.

— Да, мы друзья, — коротко ответил Марк. — Она будет недовольна тем, что я приехал, не спросив её. Но я считаю, что поступил правильно. Ей сейчас нужна поддержка друзей. А здесь некому её поддержать.

Марк с вызовом посмотрел на агентов Бюро. В его взгляде читался вполне прозрачный намёк: «Я знаю о вас больше, чем вы думаете. Имейте это в виду».

У него действительно была кое-какая информация. Многих он узнал по описанию Вельмы и по их фотографиям в соцсетях. Истории из Бюро — это было одно из его любимых развлечений, когда он проводил время с Вельмой. Ему казалось, что она рассказывает какой-то бесконечный крутой сериал. Много раз он пытался её упросить поехать с ним во Вроцлав и хоть одним глазком взглянуть, как Бюро выглядит в реальности. Вельма всегда категорически отказывалась.

А теперь получается, что нет худа без добра. Жаль, что они с Максом больше не вместе. С другой стороны, он, Марк, тут ни при чём, он может и дальше видеться с Вельмой. Более того, теперь он наконец-то сидит в «приёмной» знаменитого Бюро, пьёт чай из фамильного фарфора Войцеховских и вживую видит Юлиту, Ежи Франца, Лану, Клауса… Если повезёт, ему, может быть, даже удастся побывать в кабинете пани Катажины.

Главное сейчас — дождаться прихода Вельмы, как можно быстрее с ней помириться и убедить её не отправлять его домой. Сначала она будет в гневе из-за того, что он приехал без разрешения. Но потом, скорее всего, простит.

Вельма и правда была в гневе из-за того, что Марк приехал во Вроцлав без разрешения. В трамвае было много свободных мест, но она не садилась, потому что была не в состоянии спокойно сидеть.

Ну ладно, допустим, с Марком она разберётся. Сегодня он переночует у неё, а завтра первым же поездом отправится домой. Или даже самолётом. Да, лучше самолётом. Так у него будет меньше возможностей сбежать где-то по дороге. Но какова вероятность того, что семья Максима не придаст особого значения этому маленькому инциденту? И ей не придётся в ближайшее время отвечать ни перед кем из них, включая самого Максима?

Если они всё-таки будут предъявлять претензии, то Вельма им напомнит, что изначально это была их идея.

Это было два года назад. В город как раз приехал двоюродный брат Максима, некий Артём, которого Вельма никогда раньше не видела. Этот Артём был каким-то очень успешным человеком, владел кучей прибыльных бизнесов и вечно пропадал в заграничных поездках. Жена Артёма умерла много лет назад от редкой и тяжёлой болезни. С тех пор он один воспитывал сына Марка. Бедный мальчик плохо помнил маму, зато унаследовал от неё склонность к тяжёлым редким болезням и полжизни проводил в больницах. Тоже по всему миру — Артём цеплялся за любую возможность вылечить сына и задействовал все ресурсы.

Марк рос слабым, но очень сообразительным мальчиком. Прогулки со сверстниками и спорт были ему недоступны, поэтому свои дни он проводил за чтением книг, занятиями с репетиторами, слушанием подкастов и просмотром видео.

Однажды ему попалось какое-то шоу с экстрасенсами, и эта тема захватила его. Он посмотрел все серии, заказал книги по практической магии, накупил трав, минералов, свечей… Артём, конечно, был не в восторге от нового хобби сына, но запретить ему не решился. Им и так было сложно находить взаимопонимание: один всё время работал, другой постоянно лежал в больнице. Пусть мальчик делает всё, что хочет, если это хоть как-то скрасит его грустное детство.

Как-то раз Артём приехал в Калининград, зашёл проведать свою тётю Ларису и там встретил двоюродного брата Максима. Они разговаривали, делились новостями, и Артём обмолвился, что сын уже совсем ничем не интересуется, кроме этой своей магии. Просит, чтобы отец нашёл настоящего экстрасенса, который сможет ему всё объяснить. Артём не верит во всё это шарлатанство, разумеется, но хочет как-то подбодрить сына перед операцией.

К слову, на операцию возлагаются большие надежды, но возможны осложнения. Он сам до конца не понимает, как решился на такой риск.

Так вот, хотелось бы найти какого-то адекватного экстрасенса, который за разумную сумму пообщается с его сыном без запудривания мозгов. На что Лариса ответила, что он пришёл по адресу, потому что её невестка — ведьма.

Все посмеялись над избитой темой отношений свекрови и невестки. Лариса тоже посмеялась, но потом посерьёзнела и сказала, что на самом деле это не шутка. Она точно не знает, так как ей никто не рассказывает, потому что зачем вообще что-то рассказывать матери. Но она чувствует, что с этой Вельмой что-то не так. Даже имя у неё такое — «Вельма».

Тогда Максим попросил маму «опять не начинать». Но когда они с Артёмом остались вдвоём, он сам вернулся к этой теме и сказал, что, возможно, Вельма как раз может помочь. Он обещал поговорить с женой.

Вельма наотрез отказалась в этом участвовать. У них с мужем был уговор: жить жизнью счастливых посторонних и не распространяться о том, что у Вельмы есть необычные способности. И Вельма никак не ожидала, что первым этот уговор нарушит именно Максим! И если это она ещё может понять, то вот что совершенно не укладывается в голове: неужели она подходит на роль няньки?!

Муж признал, что это нарушает их договорённость, но ведь вопрос на самом деле важный и касается его семьи. Мальчика жалко, опять же. Хоть дело и не в деньгах, Артём заплатит ей столько, сколько она скажет.

Как именно Максиму удалось её уговорить, Вельма точно не помнила. Наверное, подействовал тот аргумент, что если она откажется, то вместо неё найдётся какой-нибудь проходимец. Одним прекрасным вечером она приехала в дом Артёма и застала там болезненного маленького мальчика, на вид гораздо младше своих двенадцати лет. Ребёнок обитал во мрачном логове подвинувшегося умом колдуна. Чего только не было в его комнате! Травы, минералы, карты, благовония, чёрные свечи… Всё это валялось вперемешку, создавая невыносимый пряный запах и тяжёлое энергетическое поле.

— Что ты здесь устроил?! — Вельма планировала как-то по-другому начать разговор, но не сдержалась.

— А тебе что?! — тонким голоском возмутился ребёнок.

— А то, что нельзя хранить полынь и лаванду вместе! И всё вот это! Так жить нельзя, ты же сам себе навредишь!

— Я и так скоро умру!

У Вельмы защемило сердце. Ну да, Максим говорил ей, что у мальчика сложная жизнь, тяжёлая болезнь и важная операция на носу. А она вломилась в его комнату и начала отчитывать. Неловко как-то получилось. И тем не менее, жить так реально нельзя.

— Меня зовут Вельма. Артём, то есть твой папа, сказал, что ты интересуешься магией. Вот я и зашла посмотреть, как у тебя с этим дела. Я в-ведьма, — Вельма с трудом выговорила последнее слово: она так долго следила за языком, чтобы случайно где-то не ляпнуть, что теперь странно было произносить это вслух.

— Правда? Мы будем колдовать? — оживился мальчик.

— Лучше. Мы здесь приберёмся. Это место выглядит так, как будто кто-то взял мастерскую чародея, потряс, а потом поставил на место.

— А как я узнаю, что ты меня не обманываешь?

Вопрос, который Вельма ненавидела больше всего в жизни. Докажи, что ты ведьма. Покажи что-нибудь. А иначе я тебе ни за что не поверю. Так начинается общение ведьмы и постороннего. С этой унизительной необходимости показать что-то зрелищное, чтобы сомнений не осталось. И даже после этого нормальное общение установится не сразу. Сначала придётся пройти через: «Ого, а как это так? А ещё что можешь?!»

— Ну что ж, давай что-нибудь нагадаем, — предложила Вельма, доставая из сумки колоду Таро. — Давай для начала узнаем у карт, почему молодого человека по имени Марк так сильно привлекает магия.

Она могла бы показать свою магию быстрее и эффектнее, но предпочитала не использовать активную силу на глазах посторонних.

Марк с интересом наблюдал за тем, как она тасует карты привычным отточенным движением и как они ровно ложатся друг за другом. Карты были тонкие, чёрные, как винил, с рубашкой, «вышитой» золотыми нитями. Одна карта чуть высунулась вперёд, соскользнула и упала на пол рубашкой кверху. Вельма подняла её и перевернула.

— Императрица. Мать. Твоя мама? С мамой хочешь поговорить, да?.. — догадалась Вельма и второй раз за сегодня почувствовала болезненный укол в груди.

Губы Марка задрожали, а глаза наполнились слезами. Он молчал, понимая, что любое его слово мгновенно превратится в плач.

— Ну… Общение с умершими — тонкая тема. Это не всегда выглядит так, как ты себе это представляешь. Мы что-нибудь придумаем, я тебе обещаю. Давай мы всё-таки приведём в порядок это место, нормализуем его энергетическое поле и своё психическое состояние. А потом начнём действовать с чистого листа. Хорошо? Принеси, пожалуйста, тазик с чистой проточной водой и тряпку.

Марк кивнул и выбежал из комнаты. Где-то послышалось шипение включенной воды. Вельма уселась на неожиданно удобный геймерский стул и стала ждать его возвращения. Ему определённо нужно было немного времени, чтобы утереть слёзы и взять себя в руки.

Так они начали общаться. В первый вечер они перебрали все магические инструменты, которые Марк успел к себе натащить. Он брал каждую вещь отдельно и спрашивал у Вельмы, как с ней поступить.

— Маятник из аметиста, помогает получить ответ на вопрос или принять решение, — говорил Марк, показывая фиолетовый камень в форме тонкого конуса, подвешенный на цепочке остриём вниз.

— Маятник хорош тем, что он компактный и механизм работы с ним очень простой, — отвечала Вельма. — Но пользоваться им может только человек с сильной волей, который уверен, что никогда не выдаст желаемое за действительное. Давай пока завернём его в лоскут из натуральной ткани и отложим.

Или:

— Шар из горного хрусталя, в котором можно видеть духов и образы из будущего.

— Это просто стекляшка, выбрасываем.

Вельма периодически заходила проведать Марка, а когда он хорошо себя чувствовал, они даже выбирались на прогулки: ходили в музеи или ездили на море. Она с восторгом обнаружила, что с Марком не нужно нянчиться и можно общаться с ним, как с нормальным взрослым человеком. Если уж совсем по-честному, приятно было уделять магии хотя бы немного времени. Только нужно постоянно выдумывать ритуалы, которые будут под силу постороннему. Например, запомнить значение карт Таро или собрать «банку» с травами и минералами для защиты дома. Вообще, само то, как быстро Марк учился и превращался в энциклопедию современной магии, производило впечатление.

Артём, правда, не очень обрадовался этой странной дружбе. Всё-таки он надеялся, что жена Максима убедит Марка оставить глупые выдумки и найти себе нормальное хобби. Ситуация была ещё более неприятная из-за того, что о ней нельзя было никому рассказывать. Максим взял с него слово. Какой смысл это скрывать, если тётя Лариса, судя по всему, уже знает!

Однако он снова не решился ничего запретить, тем более что давно не видел Марка таким воодушевлённым и не хотел портить ему настроение перед операцией.

И вот пришло время, когда Вельма и Максим проводили Марка и Артёма на ту самую важную, но очень опасную операцию. Для этого нужно было лететь в Швейцарию. А потом, если всё пойдёт по плану, несколько месяцев проходить там реабилитацию.

Они вернулись через четыре месяца. Марк заметно посвежел, окреп и даже подрос. Вельма была рада снова его видеть. Теперь за семейным столом было двое людей, которые её недолюбливали: мать Максима и Артём. Зато было и двое союзников: Максим и Марк. В какой-то степени Марк был даже более выгодным союзником, чем Максим. Максим никогда не понимал её язвительные шутки на тему магии, а Марк давился со смеху, чтобы бабушка Лариса ничего не заподозрила.

Когда Вельма неожиданно уехала, Марк был первым, кто заметил её исчезновение и сразу написал, всё ли в порядке. Вельма ответила, что отправилась в срочную командировку и что они как-нибудь потом поговорят.

Под «потом» вообще не подразумевалось: «Когда ты сбежишь из дома и без разрешения отца припрёшься ко мне во Вроцлав!»

— Марк, ну ёлки-палки! — ворвавшись в Бюро, Вельма сразу обратилась к Марку по-русски, чтобы никто из агентов не понял хотя бы этот разговор. Потому что они уже опять слишком много узнали о её неприятностях.

— А что я должен был делать?!

— Какого чёрта?!

— Ты исчезла, номер отключён, на сообщения отвечаешь какими-то отписками!

— Мы так не договаривались!

— Я пришёл к тебе домой, но Максим сказал, что вы расстались и ты больше здесь не живёшь.

— Что?! — у Вельмы аж дыхание перехватило. — Сказал, что я в собственном доме не живу?!

— А ты живёшь?

— Нет.

— Вот он это и сказал.

Вельма не нашлась, что ответить. Она не была готова получить новости из дома. Она всё это время ждала, что муж, бывший муж, ей что-нибудь напишет, или позвонит, или как-то по-другому даст знать, что там у него происходит. И сам всё-таки поинтересуется, где она и что с ней. Но до этого момента они оба находились в полной информационной блокаде. А теперь выясняется — и каким образом! — что он уже вовсю рассказывает об их разводе и о том, что Вельма больше с ним не живёт.

— Максим сказал, что ты, скорее всего, уехала во Вроцлав, — добавил Марк. — И что если я поеду, то лучше сначала узнать у тебя, не нужно ли что-то привезти из дома. Но я на всякий случай решил не узнавать, чтобы ты не запретила мне приезжать.

— О чём они говорят, — прошептала Клара.

— Понимаю только отдельные слова, — разочарованно произнёс Клаус.

Вспомнив, что у этой сцены есть нежелательные свидетели, Вельма взяла себя в руки.

— Всё это уже не имеет значения. Пойдём, сегодня переночуешь у меня, а завтра я отправлю тебя домой.

— Да, идём, — согласился Марк. — Но насчёт «домой» мы ещё поговорим.

— И речи быть не может.

— Да-да.

Дома их ждала Александра, которая уже знала, что раздражение Вельмы вызвал вновь прибывший человек. Так показали карты. Вчера она думала, что никогда больше не возьмёт их в руки, что она отказывается предсказывать чью-либо смерть. К тому же в приюте у неё ничего не получалось. Вельма была права: она растратила целительную силу и не понимала, где взять ещё.

Вечером, когда она вернулась из приюта, Вельма пришла к ней в комнату, принесла чайник зелёного чая и зажгла свечу с ароматом бергамота и кедрового леса. Они долго разговаривали.

Вельма сказала, что каждая ведьма, если в ней есть хоть капля добра и сострадания, проходит через этот этап. Когда она понимает, что обладает исключительными способностями, а значит, на ней лежит особая ответственность. Значит, именно она может сделать так, чтобы все были живы и здоровы. Но это невозможно. Даже этих исключительных способностей недостаточно. Приходится приучить себя к мысли, что ты тоже не всемогущая и тебе тоже придётся идти на компромисс.

Поэтому, кстати, большинство ведьм и ведьмаров со временем становятся такими пофигистами. Чтобы сильно не расстраиваться.

И ещё она сказала, что не завидует целителям. Целители больше всего подвержены желанию помочь всем и спасти весь мир. Им сложнее всего признать, что некоторым людям просто суждено умереть.

Александра задала вопрос, который волновал её больше всего: какова природа их силы? Откуда она берётся? Вельма ответила, что точно этого никто не знает. Скорее всего, их сила — часть энергетического баланса вселенной. Во вселенной уже есть всё, что тебе нужно. Осталось только это получить. Скорее всего, в этом и есть их отличие от посторонних — они могут быть проводниками силы.

На следующее утро Александра проснулась отдохнувшей и полной сил. Первым делом она спросила у карт, что её ждёт сегодня, и записала значение тех, которые ей выпали, в специально отведённый для этого блокнотик.

Недавно прибывшим человеком оказался Марк. Он был младше неё, но держался очень серьёзно и представился «теоретиком магии».

— Теоретик магии? — насмешливо повторила Вельма, когда это услышала. — Это что за новая специализация такая?

— Это специализация людей, не имеющих магической силы, но в то же время обладающих настолько обширными знаниями, что уже не могут считаться обычными посторонними, — с академической строгостью растолковал Марк.

— Знания — сила, — подтвердила Вельма. — Ладно, не слишком привыкайте друг к другу. Завтра теоретик магии отправляется домой.

— Но это неточно, — прошептал Марк, обращаясь только к Александре. — Я очень рад с тобой познакомиться. Никогда не видел настоящего целителя. Если у тебя есть какие-то вопросы о заболеваниях, то смело спрашивай меня. Наверняка я этим уже переболел.

— Ты, наверное, устал с дороги и хочешь есть. Поэтому можешь пойти в магазин и купить себе еды, а потом отдохнуть, — заботливо предложила Вельма, уходя в свою комнату и закрывая за собой дверь.

Там он её и застал. Звонок, которого Вельма так хотела и так боялась. И которого, скорее всего, не было бы, если бы у двоюродного брата бывшего мужа не пропал ребёнок.

Вельма выскользнула в подъезд и поднялась этажом выше. Почему-то ей хотелось быть при этом одной, даже больше одной, чем просто закрыться в своей комнате. У них в квартире стены такие тонкие, что можно слышать перемещения Лилии.

Подъезд в каменице старинный и уютный. Широкие лестничные пролёты выложены узорчатой плиткой. Деревянные перила и высокие двери покрашены в вишнёвый цвет. Как в гостиной у бабушки, где стоят шкафы из тёмного дерева и на полу лежит пёстрый ковёр. Окон нет, но солнечный свет пронзает все пять этажей, попадая сюда через прозрачную крышу. На последнем этаже, под прозрачным куполом, там, где лестница ведёт на чердак, соседка заставила ступеньки цветами в горшках. Вельма уселась рядом с какой-то пальмой и нажала «принять вызов».

— Я слушаю.

— Вельма?.. Как ты?

— Приемлемо.

— Я не знаю, что тебе сказать… Есть вероятность, что ты вернёшься и мы спокойно поговорим?

— Есть. Но не сейчас.

— Хорошо. Ты знаешь, зачем я звоню?

— Нет. Зачем?

Повисло неловкое молчание.

— Ну ладно, знаю. Марк у меня.

— Слава богу! Артём с ума сходит.

— Пусть не сходит, завтра он уже будет дома.

— Как он вообще пересёк границу?

— У него остались виза от другой поездки и разрешение на выезд от Артёма, когда он отправлял его в языковой лагерь. Он прибился к каким-то людям в автобусе… В общем, ты его знаешь, он кого угодно проведёт.

— Тогда я позвоню Артёму, чтобы он не волновался. А ты попроси Марка выйти на связь с отцом.

— А ты попроси Артёма, чтобы он не звонил и не предъявлял мне претензий. Это не была моя идея. В конце концов, это ты ему сообщил, что я переехала во Вроцлав и дома не живу.

— Вельма…

— Всё.

Вельма посчитала, что разговор себя исчерпал и его нужно прекратить, пока никто не заплакал. Её лимит на адекватное общение закончился. Теперь она ещё немного посидит здесь, под пальмой, и пойдёт домой.

Кажется, она просидела на лестнице довольно долго. Не успела она вернуться в квартиру, как телефон снова завибрировал. На этот раз звонил Артём. Ну конечно, сейчас начнётся: Вельма заколдовала его сына, поэтому он взял папину карту и отправился жить во Вроцлав. Как обычно, это было безответственно с её стороны.

— Артём, я не собираюсь это обсуждать, это не я придумала…

— Знаю, знаю, всё в порядке. Я звоню, не чтобы тебя обвинять.

— Тогда что тебе нужно?

— Мы с Марком поговорили и помирились. Я должен уважать его решение, в конце концов. Дома, перед тем как он сбежал, мы поспорили, и я признаю, что наговорил ему лишнего. Марк рассказал, что уже немного посмотрел город и ему очень понравилось. Вот я и подумал, может быть, он всё-таки поживёт у тебя недельку-другую? Раз уж он уже приехал.

Вот же маленький хитрый говнюк! Помирился с отцом при условии, что тот разрешит ему остаться и уговорит Вельму его оставить. Хорошая попытка, нечего сказать.

— У меня нет возможности принимать гостей.

— Я готов оплатить все неудобства. Назови сумму и номер счёта.

— Дело не в деньгах.

— Тогда что?

— Ничего. Сейчас неподходящее время. Может быть, на следующий год. Это всё.

Этот разговор тоже себя исчерпал, и его тоже нужно было прекратить. Потому что её лимит на вежливость тоже закончился.

Вельма опять вернулась в квартиру, но покоя это не принесло.

— Вельма, ты получила сообщение? — подбежала Александра. — Нам нужно ехать, у нас срочное задание.

— Задание! — в полнейшем экстазе воскликнул Марк.

— Э-э, нет, подожди-ка! Ты на задание не идёшь, — Вельма вернула его с небес на землю. — Это может быть опасно. Ты будешь ждать здесь.

— Это несправедливо! Вельма, я всё равно завтра уеду! Я сюда приехал, чтобы тебя поддержать, а ты хочешь, чтобы я один сидел дома.

— Я буду присматривать за Марком, если что, — пообещала Александра.

— А, ну с твоей-то защитой он будет как за каменной стеной!

Два обиженных взгляда уставились на Вельму. То есть она оставила их без присмотра на пару минут, пока разговаривала по телефону, а они уже успели подружиться и объединиться против неё. От мысли о телефонном разговоре с Максимом Вельма вдруг опять погрустнела. Глупо как-то вышло с этим разговором. Нужно было не так всё сделать, но теперь уже поздно…

— Чёрт с вами, идём, — согласилась Вельма.

Глава 10. Пани Ядвига

Не все довоенные дома — изящные нарядные каменицы. Есть и обычные прямоугольники, приземистые, с маленькими квадратными окошками, низкими потолками, плоской крышей и узкими деревянными лестницами в подъездах. В один из таких домов сегодня вызвали Вельму, Александру и — неожиданно — Марка.

Дом, несмотря на бюджетное происхождение, содержался в порядке и заботе, поэтому производил впечатление уютного добрососедского жилища. Территория огорожена невысоким забором, обсаженным туями. На недавно подстриженном газоне разбросаны детские игрушки. В подъезде сухо, лестница чистая, в воздухе витает уже едва различимый запах свежей краски и вполне отчётливый аромат супа.

Дверь открыла маленькая седоволосая старушка в голубом ситцевом платье и цветастом фартуке. Она распахнула дверь и с таким радушием посмотрела на гостей, вытирая руки о фартук, что Вельма даже немного растерялась.

— Мы из Бюро Магической Защиты… — она начала свою обычную рабочую речь, которая теперь казалась какой-то слишком сухой и бездушной. — Пани Ядвига?

— Да, да, это я! — обрадовалась старушка. — Проходите, не стойте в пороге! Какие же вы молоденькие! И худенькие!

На слове «худенькие» она остановила свой взгляд на Марке, как будто прикидывая, что тут можно сделать. По приглашению хозяйки все трое уселись за стол в гостиной.

— Блинчики с творогом как раз готовы, — суетилась пани Ядвига. — Вы предпочитаете чай или кофе? Молодёжь сейчас всё время кофе пьёт… У меня только растворимый.

— Спасибо, мы не … — попыталась отказаться Вельма.

— Да бросьте, знаю я это ваше «мы не голодны». Небось работаете целый день, поесть некогда. Я вам ещё с собой положу. И ещё, кстати. Даже не думайте отказываться, — пани Ядвига энергично направилась в сторону балкона.

По информации, полученной в Бюро, пани Ядвиге 83 года. Но по тому, с какой скоростью она носится по деревянному полу своей квартиры одетыми в шерстяные носки ножками, можно смело утверждать, что она ничего не слышала о старости.

— Вот, — торжественно объявила пани Ядвига, демонстрируя тазик яблок. — С моего огорода. У меня огород недалеко, всего две остановки от дома. Я тележку беру и пешком иду. Мне полезно ходить. У меня на огороде и огурцы, и помидоры, и кабачки есть. Я уже пятьдесят лет им занимаюсь. Хорошо, когда своё. В этом году столько яблок, что я и компот сделала, и джем, а они всё не кончаются. Даже не думайте отказываться, берите. Вам нужны витамины.

— Большое вам спасибо, — вежливо поблагодарила Вельма.

— Ой, а как вы понесёте? Нужен пакет! — спохватилась пани Ядвига и опять куда-то убежала в поисках пакета.

Наконец, яблоки были упакованы, чай подан, блинчики разложены по тарелкам, сахар, лимон, джем, долить холодный воды — предложены, и хозяйка смогла выдохнуть и присесть на табуретку.

— Чем мы можем вам помочь? — Вельма улучила момент, когда бабушка немного замедлилась и перестала причитать по поводу их худобы.

Пани Ядвига вдруг погрустнела. На её добром, открытом лице даже грусть казалась какой-то светлой, как будто бабушка заранее приняла её и простила.

— Чувствую, дед зовёт меня к себе, — тяжело вздохнула она. — Мой дед, муж то есть. Полтора года, как его не стало. Я каждую неделю к нему хожу.

— Как именно это проявляется? — уточнила Вельма.

— Он по ночам приходит, когда я сплю, — чуть понизив голос, сказала пани Ядвига. — Один раз я утром выхожу из спальни, а наша фотография свадебная на полу лежит. Упала со стены. Шестьдесят лет провисела, а теперь упала. А в другой день я пришла утром на кухню, а его кружка в раковине стоит. Он всегда, когда чай пил, там кружку оставлял… А последний раз было… Ой, господи!

Пани Ядвига совсем расклеилась. Казалось, она сейчас разрыдается. Вельма краем уха слушала её рассказ, расхаживая по квартире, присматриваясь к углам, порогам и фотографиям, пытаясь угадать, какие вещи принадлежали покойному мужу. Марк и Александра тоже хотели принять участие, но дали слабину и положили себе ещё по блинчику.

— Последний раз был на прошлой неделе, — продолжила пани Ядвига, набравшись смелости. — Жара же невыносимая, я с открытыми окнами сплю. Видимо, она ночью залетела. Я просыпаюсь, а рядом на постели мёртвая птица лежит. Я так испугалась, чуть богу душу не отдала.

— Ой! — подпрыгнула на месте Александра.

— Я бы тоже богу душу отдал, если бы такое увидел, — признался Марк.

— И где эта птица сейчас? — спросила Вельма.

— Я её на огороде похоронила, в углу… Не надо было? — бабушка с опаской посмотрела на Вельму.

— Вы всё правильно сделали. Вы одна живёте?

— Да, уже полтора года, с тех пор как мужа не стало. Ох, зовёт он меня к себе, на тот свет. Говорит, пора тебе, Ядя, ко мне, на небо.

Александра встала из-за стола, обошла бабушкину табуретку и положила руки ей на плечи. Пани Ядвига сначала вздрогнула, но потом почувствовала здоровое тепло и быстро расслабилась. Для чего-то это, значит, было нужно. Она совсем забыла, дурёха, что гости-то у неё не простые, а волшебные.

— У вас отличное здоровье, — заключила Александра. — Принимайте таблетки от холестерина, которые прописал доктор. Если колено опять будет ныть, сделайте компресс из растительного масла и горчичного порошка. А вот на огороде вёдра больше четырёх килограмм поднимать нельзя. Будете жить до ста лет.

— Спасибо, милая, — старушка с благодарностью посмотрела на девочку.

— Это кресло покойного мужа? — уточнила Вельма, усаживаясь в твёрдое потёртое кресло.

— Да. Он когда уже на улицу не выходил, целыми днями в нём сидел, — пояснила пани Ядвига, опять напомнив себе, что для этих людей такая догадливость должна быть обычным делом.

Вельма хотела было сказать, что владелец этого кресла жену любил, желал ей долгих лет жизни, сейчас покоится с миром и никого не пытается затянуть в могилу. Но не успела: в коридоре загремели замки, кто-то открыл дверь ключом и вошёл внутрь.

— Вы сказали, что живёте одна, — насторожился Марк.

— Да, одна живу. Это внук мой, Пётрек, у него ключи есть. Вдруг я в огороде буду или прилягу. Годы уже не те, иногда и днём подремать нужно. Пётрусь, мы здесь!

— Это кто такие? — осведомился Пётрек.

Вельма посмотрела на него с таким же презрением, с каким и он на неё. По его запущенной поплывшей фигуре и залысинам она прикинула, что ему должно быть около сорока, при условии, что он плохо сохранился. Внук был одет в застиранные синие джинсы и спортивную кофту.

— Это, Пётрусь, из Бюро Магической Защиты, по поводу твоего дедушки, — объяснила пани Ядвига, снова подскочила с табуретки и поспешила заняться обедом для внука.

— Я буду в своей комнате. Давай осторожнее, бабушка, — внук бросил ещё один злобный взгляд на агентов Бюро и вышел из комнаты.

— Пётрусь приходит меня проведать и отдохнуть в своей комнатке. Помню, как он маленький у нас ночевать оставался, тут рядом его школа… — щебетала из кухни пани Ядвига. — Сейчас я ему обед отнесу и к вам вернусь.

Вельма, Александра и Марк остались одни в гостиной.

— Просканируем квартиру? — предложила Александра.

— Нет смысла, — отказалась Вельма. — Тут всё чисто. И дедушка никому смерти не желает. Сам в шоке, что о нём на этом свете вспоминают в таком контексте.

— Тогда, может быть, бабушка выдумывает? Преувеличивает. Или ей показалось.

Вельма покачала головой.

— Бабушка в трезвом уме. Чистое светлое солнышко. Мы все стали лучше просто оттого, что провели немного времени с ней. Ради таких бабушек хочется стать добрее. Если бы у меня была такая бабушка… Моя жизнь бы сложилась по-другому! Поэтому я найду тёмную сущность, которая отвечает за бабушкины страдания, и уничтожу её самым болезненным способом, какой придумаю. Это во мне говорит моя бабушка, Катажина.

— Ты везде ищешь тёмные сущности, Вельма. А что, если зло — не они? — Марк принял максимально загадочный вид.

— Ты кого-то подозреваешь? — заинтересовалась Александра.

— Внук. Вы видели, как он отреагировал на наше присутствие?

— Типичная реакция постороннего, — возразила Вельма. — Думает, что мы кучка шарлатанов, пришли вытянуть деньги из его суеверной бабушки.

— Может быть, и так. Но возможность у него есть: он может прийти ночью, пока бабушка спит, снять картину и подбросить чашку в раковину, — рассуждал Марк. — И вообще, тебя не удивило, что птица залетела в окно, прилегла к бабушке на кровать и померла?

— Удивило. Но всё же такие вещи — известный признак скорой смерти. Окей, согласна, это мог бы подстроить даже самый посредственный посторонний. Но зачем он это делает?

— Я думаю, самый очевидный ответ…

— Наследство! — догадалась Александра. — Кошмар, у неё чуть сердце не остановилось, когда она увидела эту птицу! Ещё один такой момент — и бабушки не станет…

— Это серьёзное обвинение, — задумчиво произнесла Вельма. — Нужно будет к нему присмотреться.

Пани Ядвига вернулась в гостиную, уже забывшая о своих злоключениях и вся сияющая оттого, что заботится о внуке.

— Может быть, вы и с Пётрусем хотите поговорить? Он очень умный. Это он догадался, что муж меня на тот свет зовёт…

«Какой, сука, умный внук!» — Вельма вспыхнула изнутри, и только усилие воли позволило ей не подать вида.

— Знаете, пани Ядвига, пока вас не было, мы тут осмотрелись и всё поняли, — бодрым тоном объявила Вельма. — Ваш муж не пытается затянуть вас на тот свет. Он просто по-хорошему по вам скучает. Духи иногда своеобразно это показывают. Я вас научу, как его успокоить. В воскресенье утром встаньте перед рассветом и наберите в стеклянную банку проточной воды. Поставьте её на балкон или на подоконник с восточной стороны. Пусть лучи солнца зарядят воду. Пока она будет заряжаться, смотрите на воду. Скажите всё, что хотели бы сказать мужу. Опишите какое-нибудь приятное совместное воспоминание. Потом отправляйтесь на кладбище и полейте могилку. Когда будете возвращаться домой, не оглядывайтесь. Это очень важно. Придёте домой — и до конца дня ни с кем не разговаривайте. Вечером ложитесь спать, как обычно. Ритуал подействует к утру, и с этого момента всё будет хорошо. Справитесь?

— Да… — старушка выглядела озадаченной. — Только я запишу всё, иначе забуду или напутаю что, а то голова-то дырявая.

Пани Ядвига побежала за очками и записной книжкой, а Вельма пожалела о том, что придумала такой сложный ритуал, который не факт, что сможет в точности повторить.

Вельма, Александра и Марк долго прощались с пани Ядвигой. Обнимались все по очереди. Желали друг другу здоровья и долгих лет жизни. Благодарили за яблоки. Пытались отказаться от блинчиков с собой, но у них не получилось. На лестничной клетке ещё много раз оборачивались. Уже на улице заметили, что старушка машет им из окна. Тоже помахали на прощание и наконец сумели совсем уйти.

В трамвае было пусто и солнечно.

— А каким образом внук перестанет её пугать? — никак не могла сообразить Александра. — Мы наложим на него какие-то чары?

— Да, есть одни чары, гарантия стопроцентная, — подтвердила Вельма, не отрываясь от телефона.

«Есть дело», — она отправила сообщение Ежи Францу.

— Что мы будем делать со всеми этими яблоками? — спросил Марк, у которого на коленях стоял пакет.

— Испечём пирог, — не задумываясь ответила Вельма.

— А ты умеешь?! — одновременно воскликнули оба.

— Найду рецепт в интернете, что за проблема?

Из яблок получились большая кастрюля компота, прекрасный осенний пирог, а потом Александра замахнулась ещё и на мармелад. Вельма объяснила своим «ученикам» важность таких подарков. Сами по себе яблоки не наделены сильной магией. Но подаренные от чистого сердца тёплым солнечным человеком, они несут в себе мощный заряд добра. Часть из них обязательно нужно засушить и сохранить на чёрный день. Когда будет энергетически хреново, из них можно будет сделать отвар и поправить своё самочувствие.

Потом Вельма велела Марку и Александре следить за пирогом в духовке, а сама отправилась по каким-то непонятным делам, суть которых не потрудилась объяснить. У неё была договорённость с Ежи Францем и Юлитой, которые в итоге ещё захватили с собой Клару.

Вельма прибыла на место первая. Немного покружила по району и нашла подъезд внука пани Ядвиги. Она предусмотрительно стащила из дома своей клиентки солнечные очки Петра и теперь при помощи личной вещи смогла определить его точный адрес. Ежи Франц, Юлита и Клара приехали в указанное место, когда уже стемнело.

— Ты не взяла свою подопечную? — удивилась Юлита.

— Целители в такое не играют, ты же знаешь, — ответила Вельма. — О, это же наш внук! Какое совпадение!

Мужчина, уверенной походкой спешащий к своему подъезду, резко остановился.

— Что вы здесь делаете?! — воскликнул он, узнав ведьму.

— Вообще-то, это не совпадение, — подкорректировала Юлита. — Мы знаем, где ты живёшь.

— Убирайтесь отсюда! Вы все!

— Иначе что? — уточнил Ежи Франц.

Внук заметил, как Вельма и Юлита плавно переместились и встали позади него. По спине пробежал холодок. Теперь двое из них стояли перед ним и двое сзади. Он был окружён. Казалось бы, он мог оттолкнуть любого из них и пройти, но нет. Какая-то невидимая стена сомкнулась вокруг него.

— У тебя такая хорошая бабушка, а ты её не ценишь, — с укором произнесла Вельма, как будто обращалась к маленькому ребёнку.

Внук обернулся на её голос.

— Вы ничего не докажете!

— А мы и не в суде, — напомнила Юлита.

Клара что-то неразборчиво прошептала. Внук машинально вытер нос рукой и с недоумением уставился на окровавленные пальцы. Ещё раз вытер нос — ещё больше крови. Его охватил ужас. Он хотел закричать, но Вельма приложила палец к губам — тише! — и голос покинул его. Он бросал на них отчаянные взгляды, а они начали медленно двигаться по кругу против часовой стрелки. От этого движения закружилась голова, и внук почувствовал, что вот-вот свалится без сознания.

— Ты будешь умываться кровью, пока не откажешься от идеи изводить свою бабушку, — тихо, но вкрадчиво произнесла Вельма. — Ты будешь помогать ей в огороде. Ты запомнишь, наконец, когда у неё день рождения, и будешь её поздравлять каждый год вовремя. И перестанешь брать у неё деньги. Ты ведь обещаешь?

— Обещаю! — плаксиво промямлил внук.

— А если мы узнаем, что ты взялся за старое, мы найдём тебя, — продолжил Ежи Франц. — Конечно, мы тебя не убьём, ведь бабушка этого не переживёт. Но есть множество других способов расправиться с таким ничтожеством, как ты.

— Например, импотенция, — присоединилась Клара.

— Отличная идея! — одобрила Юлита. — И бабушке на это не пожалуешься.

— Это для него не проблема, ему всё равно никто не даёт, — возразила Вельма. — Предлагаю гнойные волдыри. Тоже там.

— Дело говоришь, — одобрила Клара.

— Значит, решено. Волдыри, — подытожил Ежи Франц. — Ты вообще нас слушаешь?

— Да…

Внук уже не различал их. Их фигуры слились в одну сплошную непреодолимую стену, которая продолжала двигаться вокруг него. Ловушка захлопнулась. Он внутри адского цилиндра, который неумолимо вращается, крутится всё быстрее и быстрее, с каждым оборотом сужаясь и надвигаясь на него…

Когда он очнулся на лавке возле своего подъезда, рядом никого не было.

На этом дело было закрыто. Вельма посмотрела на часы и поняла, что для отчёта в Бюро уже поздно. Сегодня она поедет домой есть пирог, а завтра, по дороге на вокзал, заедет с Марком к бабушке и доложит, как они справились.

Глава 11. Сделка

6 сентября

В кабинете Катажины Войцеховской пахло геранью и ладаном.

— Вот так всё и было, — Вельма закончила свой отчёт. — Внук уже всё осознал и обещал вести себя хорошо.

— Я рада. Этот Марк очень сообразительный для ребёнка-постороннего, ты не находишь? Удивительно, как в отсутствие ясновидения некоторые из них развивают логику и интуицию. Думаю, будет неплохо, если он немного у тебя поживёт. Посмотрит город, в музей сходит. Если опять попадётся какое-нибудь несложное дело, ты можешь взять его с собой.

Вельма не поверила своим ушам.

— Что?.. Подожди, что?! Это ТЫ мне говоришь? Ты предлагаешь мне взять домой ребёнка-постороннего? И чтобы он пошёл со мной на какое-нибудь несложное дело?

— Насколько мне известно, ты его неплохо обучила. Похвально, что он интересуется магией. В конце концов, ребёнок так привязан к тебе, что убежал из дома и уехал в другую страну, а ты не хочешь приютить его на недельку.

— У меня же не детский лагерь! Я должна уделять всё своё внимание Александре, а не придумывать культурную программу для постороннего.

— Не забывай, что этот ребёнок — часть семьи твоего мужа. А значит, и твоей семьи тоже. Семьи, за которую ты взяла на себя ответственность в день твоей свадьбы…

Зловещая тень упала на лицо Вельмы. Она медленно повернула голову и посмотрела на бабушку стальным взглядом. Её губы побелели, а пальцы до боли сжались в кулак.

— Ты… — прошептала она. — Ты не смеешь упоминать день моей свадьбы. Только не ты. Никогда. Ясно?

Глядя в горящие изумрудным огнём глаза Вельмы, пани Войцеховская приторно улыбнулась.

— Как тебе будет угодно, Вельма. Я позвала тебя не за этим. Посторонний Марк останется во Вроцлаве. Это не обсуждается. Считай это дополнительным заданием для тебя.

От внезапной вспышки гнева у Вельмы разболелась голова и, кажется, полопались сосуды в глазах. До этого она и не подозревала, что упоминание о том, что ей пришлось пережить в день свадьбы, вызовет настолько бурную телесную реакцию. Даже спустя столько лет. Допустим, это логично, такая боль вообще вряд ли когда-то по-настоящему покинет её тело. Об этом явлении подумаем позже.

А вот как объяснить тот факт, что бабушка в прямом смысле приказывает ей оставить Марка во Вроцлаве? Какая сила могла на неё повлиять?

— Он тебе заплатил, да? — догадалась Вельма. — Я отказалась, и отец Марка тебе заплатил, чтобы ты мне приказала? Так?

Пани Войцеховская улыбнулась ещё шире, довольная Вельминой догадкой.

— Мужчины из рода твоего постороннего как-то очень сильно любят магию. Один женился на тебе, другой мнит себя ведьмаром, третий готов всё это поддерживать финансово… Что ж, это похвально, мне остаётся только принять их предложение. И помни, что ты отвечаешь за этого ребёнка. За его физическое и психическое здоровье. Это всё.

Вельма вышла из кабинета и почти наступила на Марка. Он сидел на полу напротив двери, и на лице у него всё было написано: он надоумил отца заплатить Катажине Войцеховской за его пребывание во Вроцлаве и жаждал узнать, что с его гениальным планом.

— Поздравляю тебя, Марк, ты можешь остаться. Но имей в виду, что мы дружим с тобой только из-за денег твоего отца.

— Это меня устраивает, — вообще не обиделся Марк. — Когда идём смотреть фонарщика?

Глава 12. Источник

Вроцлав начался на острове Тумском. Его основал чешский князь Вратислав I, правивший с 915 по 921 год. Остров — идеальное место для строительства замка: три притока реки Одра надёжно защищают его со всех сторон, в то же время являясь удобным средством коммуникации и торговли с окружающим миром.

По другим, даже более достоверным данным, Вратислав I был первым во всём, поэтому первым из правителей узнал, что на острове находится Источник аномальной силы.

Таких Источников в мире всего пять. Считая вроцлавский — шесть. Они аккумулируют в себе ресурс земли и являются точками её энергетического баланса. Все пять, кроме вроцлавского. Что делает он — до конца не известно. По всем подсчётам, их должно быть пять. Тот, что на острове Тумском, — своего рода излишество. Энергетическая девиация.

Каждый Источник заключает в себе силу, неизмеримую и непосильную для воображения постороннего, церковного служащего и даже колдуна.

Попади эта сила в плохие руки — последствия будут катастрофическими. Такая энергия может обратить в прах города, истребить целые народы и погрузить землю во тьму и холод. Попади такая энергия в хорошие руки… Первое время всё может идти неплохо. Потом энергетический баланс планеты, а за счёт эффекта домино — целой вселенной, будет нарушен, и на одном из этапов хорошие намерения обратятся во зло.

И если вы спросите, например, пани Катажину Войцеховскую, почему нельзя дать доступ к Источнику тем, кто будет использовать его во благо и нести мир во всём мире, то она ответит вам так: «Чтобы делать хорошие дела, тебе не нужна никакая волшебная сила. У тебя уже есть всё необходимое для этого. Вселенная на твоей стороне. Начинай действовать, и она тебе ответит».

Звучит довольно фальшиво, но это официальная версия.

С начала времён ведьмы, колдуны, шаманы, жрецы, друиды и прочие носители тайных знаний охраняют свои источники. В целях безопасности о них никому не рассказывают, и большинство местных жителей даже не подозревает об опасном соседстве.

Они осознают лишь то, что город их своеобразный, и события, происходящие в нём, могут произойти только здесь. Жить вблизи Источника — увлекательное приключение и пронзительная драма. История таких мест всегда насыщенна и противоречива. Так было и со Вроцлавом.

В 1000 году польские князья династии Пястов встретились в городе Гнездо с Оттоном III, чтобы обсудить расстановку сил и планы на будущее. Решено было строить на острове Тумском польское епископство и всячески развивать это место. От красивой даты принято вести летоисчисление. Благодаря этому факту, сейчас мы можем быстро подсчитать в уме, сколько Вроцлаву лет.

Болеслав I Храбрый, будучи в курсе существования Источника, посчитал, что под опекой церкви он всегда будет в безопасности, поэтому строительство храма в этом месте полностью оправдано. Хотя священнослужители не могли понять его суть, это не мешало им выполнять главную задачу — никого не подпускать к Источнику.

Единственный случай использования силы Источника был зафиксирован в 1241 году и связан с приходом татаро-монгольской армии во Вроцлав. К тому времени город уже перекинулся на противоположную сторону реки, где селились те, кто не помещался на острове. Когда к городу подошли войска неприятеля, жители Вроцлава подожгли своё имущество и укрылись на острове Тумском. Одним из лидеров обороны острова был Святой Чеслав. На тот момент ещё просто Чеслав, он уже был известен тем, что исцелял обречённых на смерть и возвращал зрение слепым.

Силы сторон были неравны. Казалось, остров обречён. Чеслав понимал, что ему нужно чудо. По легенде, он начал истово молиться, и его молитвы были услышаны. С неба спустился мощный огненный столб (по другой версии, это был шар). Он осветил собой всю округу в радиусе нескольких километров и вызвал в сердцах врагов такой ужас, что они пересмотрели свою позицию и поняли, что оно им не надо. Остров Тумский так и не был взят.

Использование силы такого масштаба не могло пройти без последствий. Чеслав начал слабеть, угасать и вскоре умер. Его похоронили в костёле Святого Войцеха, где по сегодняшний день его мощи продолжают нести благодать.

Кто-то захочет поспорить. Но если судить объективно, то очень похоже на то, что Чеслав, обладая уникальными способностями, сумел получить доступ к силе Источника и спасти остров Тумский. Пожертвовав при этом своей жизнью.

Название «Тумский» означает «кафедральный», или «соборный». Изначально здесь сосуществовали церковная и светская власть. Однако в 1315 году остров был полностью передан в руки костёла и окончательно превратился в местный Ватикан. Светский Вроцлав продолжал развиваться на другом берегу Одры. Там была своя администрация — ратуша, и её законы всё больше расходились с правилами, установленными на острове.

В 1335 году после смерти князя Генриха VI Доброго, не оставившего наследников, по предварительной договорённости с чехами, Вроцлавское княжество переходит под власть Чешской короны.

Вроцлав остаётся под властью Чехии до 1526 года. После смерти короля Чехии Людовика II из династии Ягеллонов Вроцлав и Силезия переходят во владение австрийской династии Габсбургов. Опять по предварительной договорённости.

В этот период город приобретает герб, актуальный до наших дней, его опустошает эпидемия чумы, и открывается первый университет. В 1741 году в рамках войны за австрийское наследие, без всяких договорённостей, город захватывают пруссы.

А что же остров Тумский и Источник? Всё это время они находятся в относительной безопасности. Город переходит из рук в руки, на острове строятся новые костёлы, но Источник спокойно себе сидит под землёй в том месте, где он, предположительно, расположен. То есть сразу за собором Иоанна Крестителя. Каждая новая власть с пониманием относилась к ситуации и не мешала осуществлять охрану Источника в обычном режиме.

За всю тысячелетнюю историю Источника его хранители могут назвать три настоящих кризиса, когда на самом деле казалось, что всё потеряно.

Первый раз это случилось в 1807 году с приходом армии Наполеона. Французы быстро взяли город и таким образом тоже внесли себя в список стран, которым принадлежала власть здесь. Они не придумали ничего лучше, чем приказать снести все фортификационные сооружения Вроцлава, в том числе те, защищающие остров Тумский.

13 июня 1807 года остров Тумский сотрясли взрывы. Притоки Одры, омывающие его с востока и севера, засыпали обломками крепостных стен. Так остров перестал быть островом и присоединился к большой земле. И как же это удалось провернуть без вреда для Источника?

История не сохранила их имён. Вместе с армией Наполеона в город пришёл один польский ведьмар. Это было время, когда поляки вступали во французскую армию в надежде, что победят и Пруссию, и Австрию, и Российскую Империю, и вернут поделённую между ними Польшу.

Его активной силой было умение ускорять движение частиц, поэтому в армии он отвечал за взрывы, и ликвидацию укреплений поручили ему. Когда местная ведьма, хранительница Источника, прознала об этом, она разыскала «подрывника» и объяснила ему ситуацию.

Они договорились действовать вместе. Он умел не только порождать взрывы, но и контролировать их. Подрывник сделал взрыв настолько ювелирным, что стена грациозно сложилась и сползла в реку. Прусская ведьма, обладающая телекинезом, проследила за тем, чтобы обломки «мягко приземлились».

Охранять Источник и остров стало сложнее. Все чары, наложенные на воды вокруг него, были разрушены. Местные колдуны начали искать новые возможности и экспериментировать. Система защиты, которая исправно работает до сих пор, появилась в 60-х годах XIX века вместе с газовым уличным освещением.

Ведьмы быстро подметили пользу газовых фонарей. Во-первых, это огонь. Стихия, которая принимает и усиливает любые чары. Во-вторых, фонари расположены по всему периметру острова — и их легко замкнуть в цепь. Ну и в-третьих, это компактно, незаметно и практично.

Второй серьёзный кризис связан, ожидаемо, со Второй мировой войной. Если вы потеряли нить смены власти в городе, то после поражения французов в 1814-м он остаётся прусским. Так он дотянул до середины XX века, а значит, в войну вошёл обычным немецким городом по имени Бреслау.

До 1944 года ему ничего не угрожает. Сюда до последнего будут стекаться беженцы из других городов, потому что здесь безопасно и всё есть. Однако летом 1944 года немецкая армия потерпела ряд поражений — и фронт неумолимо подбирается к городу. В июле 1944-го Гитлер объявляет несколько городов, в том числе Бреслау, «крепостями». Так появляется Festung Breslau, закрытый город, укреплённый со всех сторон.

Как известно, Бреслау не был крепостью ещё со времён Наполеона. В 1914 году, по случаю Первой мировой войны, в профилактических целях здесь построили минимальные укрепления, да и те в итоге не пригодились и в бою проверены не были. Теперь же город в срочном порядке укрепляют, стягивают сюда оружие, запасы продовольствия и медикаментов.

Первые авианалёты на Бреслау случаются в октябре 1944 года, а настоящее противостояние разворачивается с февраля по май 1945-го. На остров Тумский бомбы падают регулярно. Чтобы понять масштаб бедствия, достаточно знать, что величественный собор Иоанна Крестителя, сразу за которым находится Источник, был разрушен на семьдесят процентов.

Крепость будет обороняться до последнего, несмотря на разрушения, гибель гражданского населения и, казалось бы, уже очевидный исход войны.

Среди посвящённых поговаривали, что город так сильно обороняют, потому что в Берлине знают про Источник и не хотят, чтобы он попал в руки коммунистов. «Ни черта они не знают! — отвечали другие. — Знали бы — давно сдали бы город и не ждали, пока снаряд угодит в Источник».

Бреслау перестоит всех. Комендант крепости генерал Герман Нихофф подпишет акт о капитуляции 6 мая 1945 года, то есть через четыре дня после взятия Берлина. На этом немецкая история Вроцлава закончилась.

В третий раз судьба Источника повисла на волоске в 1997 году, когда во Вроцлав ворвалось наводнение тысячелетия — и сорок процентов всего города оказалось под водой. Целые районы стояли залитые по второй этаж, без питьевой воды и электричества. Люди оказались заперты в своих домах, не работала связь, не ходил общественный транспорт, не приезжала скорая помощь…

Наводнение зародилось в горах и выдвинулось в сторону Вроцлава. Попутно оно втягивало воды из дождей и рек, набирало мощи, росло и разгонялось. Когда вода затопила города Клодзко, Кендзежин-Козле и Ополе, а также все ближайшие деревни и дороги, стало понятно, что Вроцлав ожидает катастрофа.

Можно ли было избежать этой катастрофы? Администрация города и Катажина Войцеховская верили, что да. Очень похоже на то, что, если взорвать плотину в деревне Ланы, стихия изменит своё направление и обойдёт Вроцлав стороной. При этом затопит деревню Ланы, разумеется.

Однако жители деревни никак не были готовы пожертвовать своим домом ради спасения хоть бы и целого Вроцлава. Сотня человек собралась на плотине и отбивала атаки с двух сторон: с одной наступала вода, а с другой — армия и полиция. Завязалась потасовка, и никто не обращал внимания на маленькую старушку, стоящую чуть поодаль и зорко наблюдавшую за развитием событий.

«Если сейчас рвануть, все решат, что это преждевременно сработал заряд, заложенный военными», — справедливо размышляла она. Никто бы и не подумал на одну старую ведьму, умеющую ускорять движение частиц. Однако смерть сотни посторонних — это довольно серьёзный моральный выбор.

Взорвать плотину не решился никто. Ни армия, ни власти, ни даже Катажина Войцеховская.

Город будет затоплен, с ним всё ясно. Хорошо, что хотя бы Бюро застраховано от наводнения. Ответственность Войцеховской — Источник. С остальным пусть разбираются посторонние.

В ночь с 12 на 13 июля в центре Вроцлава собрались тысячи людей. Жители встали на защиту острова, старого университета, ратуши, рыночной площади и всего, что дорого для истории. Мешки с песком передавались из рук в руки и укладывались в самодельные плотины. Река бесилась и перебрасывала через них воду. Тогда жители подкладывали ещё больше мешков с песком.

Когда идея со взрывом плотины провалилась, глава Бюро разослала целителей по больницам, а остальным агентам велела собраться на острове и таскать мешки столько, сколько потребуется. Раз уж других идей у них всё равно нет, они защитят Источник таким способом.

Вроцлавянам удалось отбить Старый город у стихии. Но в остальном убытки были огромны.

Когда вода отступила, город был похож на бесконечную загнивающую свалку. Ущерб оценили в 99,2 % от всего бюджета города на 1997 год. Спустя 25 лет после этих событий люди с горечью в голосе будут рассказывать о том, как потеряли дома, машины, магазины, фермы с животными, как в одночасье лишились всего, что заработали за жизнь, и как до сих пор выплачивают долги.

На деньги от страховки Катажина Войцеховская сделала ремонт в Бюро и лично проследила за тем, чтобы газовые фонари на острове Тумском как можно быстрее начали зажигаться в своём обычном режиме.

Каждый фонарь необходимо зажигать и гасить вручную. И для этого существует специально обученный человек — фонарщик.

Глава 13. Фонарщик

6 сентября

Он появляется на острове дважды в сутки. Сначала на рассвете, когда зарождается день, а ночные существа отправляются дремать в тёмные углы. Тогда фонари можно тушить. Второй раз он приходит на закате, в сумерках. Когда день уже закончился, а ночь ещё не вступила в свои права, наступает самый опасный момент. Занавес между двумя мирами приподнимается, и тёмные сущности, собираясь у портала, приглядываются к нам, готовятся к прыжку. И каждый раз фонарщик оказывается быстрее них. Он зажигает фонари, чтобы никто из нас не потерялся в темноте.

В XIX веке фонарщик был обычным явлением в каждом большом городе Европы. Однако с появлением электрического освещения эта профессия постепенно ушла в прошлое. Во Вроцлаве газовые фонари также один за другим исчезали с улиц. Но только не на острове Тумском.

Посторонние возвели ожидание фонарщика в культ.

Во сколько сегодня будет фонарщик? Никто не может назвать точное время. Он должен быть на закате. Остаётся только проверить, во сколько сегодня закат.

Утомлённые аномальной осенней жарой, с красными плечами и стоптанными гудящими ногами, туристы стекаются сюда к заходу солнца, в ожидании кульминации своего визита во Вроцлав. Слышны все языки мира, телефоны и фотоаппараты приведены в боевую готовность.

Самые удачливые успевают занять столик на улице возле ресторана и надеются посмотреть «спектакль», сидя в удобном кресле и попивая холодное пиво. Те, кто ещё стойко держится на ногах, коротают ожидание прогулкой до собора и обратно. Другие не выдерживают и садятся передохнуть прямо на тёплую брусчатку, облокачиваются на парапеты, устраиваются на крыльце зданий или забираются на постаменты памятников.

Особенной популярностью пользуется памятник святого Яна Непомуцена со знаменитыми лысыми ангелами. Его низкая каменная ограда как будто специально создана, чтобы на ней посидеть. Бонус — в этот момент тебе не угрожает смерть от наводнения.

Первыми начинают ныть дети. Скоро уже? Сколько ещё ждать? Нужно потерпеть ещё немного. Ты точно не пожалеешь. Эту фразу приходится повторять несколько раз. Однако солнце неумолимо опускается за горизонт, золотое сияние исчезает из витражей костёлов, а фонарщика всё нет.

Вот уже зажглись электрические фонари, и подсветка зданий подчёркивает строгие вертикали готической архитектуры. Освещены острые тёмно-зелёные шпили собора. Витрины магазинов и кафе превратились в огромные жёлтые аквариумы. Вокруг столиков в ресторанах мелькают гирлянды.

Только газовые фонари по-прежнему темны и безжизненны, как пустые стеклянные стаканы.

Долго ещё?

Ожидающие всё чаще и нетерпеливее проверяют часы. Они ведь читали, что в начале сентября закат в 20:05! Фонарщик уже давно должен быть здесь, возле моста.

Обязательно возле моста. По слухам, фонарщик начинает свой обход с Кафедральной площади за собором, но именно возле моста его ждут больше всего. Потому здесь все компоненты ритуала соединяются в одно целое.

Тумский мост, он же Мост влюблённых, низко лежит над водами Одры. Он небольшой, длиной всего 50 метров. Веками он был главной переправой, пропускным пунктом между сердцем Вроцлава и остальным миром. Когда ты вступаешь на него, тебя приветствуют фигуры Святой Ядвиги и Иоанна Крестителя. От самого начала до центра моста тянутся две изогнутые металлические балки тёмно-зелёного цвета. В середине моста они переплетаются и образуют арку. Возникает иллюзия, что мост на эти тонкие гнутые балки подвешен. Что он невесомый.

И именно здесь, на мосту, взбирается на один из фонарных столбов гном-фонарщик. То есть гномья копия настоящего фонарщика.

Перила моста практически невидны: по обеим сторонам они навьючены рядами маленьких замочков, наползающих друг на друга, образующих всё новые слои металла и очередные тонны тяжести.

Где же фонарщик, в конце концов?!

Электрический фонарь под крышей уже горит, а газовый, на уровне второго этажа, — нет. Как это объяснить? Теперь уже и взрослые потихоньку начинают терять терпение. Энтузиасты ещё раз перепроверяют информацию и пытаются успокоить своих скептических спутников: ну вот же, написано, что каждый день в это время. Он обязательно придёт.

Ну а уличные музыканты никогда не оставляют эту сцену без музыки.

Вельма сидела на бордюре в самом начале моста со стороны острова, вытянув ноги и расправив юбку чёрного платья. Солнце уже скрылось, даже красные закатные облака потухли и стали снова серыми, а духота никуда не ушла. Воздух стоял неподвижно, всё больше густея и превращаясь в кисель.

— Что-то не так, — обречённо произнесла Вельма.

— В смысле? — удивился сидящий справа от неё Марк.

— У меня плохое предчувствие.

— Да ты что! — забеспокоилась Александра, которая сидела слева. — По поводу фонарщика?

— По поводу всего этого. Надеюсь, я ошибаюсь.

Дверь одного из домиков на противоположной стороне улицы открылась, и из неё вышел седоволосый мужчина в чёрной рясе священника. Он по-хозяйски оглядел мост, улицу и всё происходящее вокруг, остановил свой взгляд на Вельме и быстрым шагом направился к ней.

— Ведьмы, что происходит? — потребовал объяснений священник.

«Чёрт, ну ты смотри! Тут столько народу, а он сразу к нам! — про себя поразилась Вельма. — Подумать только, их до сих пор натаскивают вычислять ведьм».

— Я не знаю, мы здесь не на задании, — ответила Вельма, поднимаясь на ноги.

— Где фонарщик?

— Да откуда мне знать? Он что, на самом деле опаздывает? — уточнила Вельма, ощущая, как мрачное предчувствие нарастает и, заполняя собой грудь, подбирается к горлу.

— Должен был быть на мосту полчаса назад. Ещё даже фонари за собором не горят. Если их сейчас не зажечь, остров останется без защиты.

Вельма растерялась. Неужели фонарщик на самом деле пропал? В Бюро были чёткие инструкции на случай похищения или смерти фонарщика, но на практике их никто никогда не применял. Может быть, он всё-таки задерживается? Приболел? Но почему тогда никого не предупредил и не послал вместо себя своего ученика?

Священник тем временем продолжал буравить их строгим требовательным взглядом.

— Что стоите, заблокируйте мост!

— Уведите посторонних, — в свою очередь распорядилась Вельма. — Марк, ты помогаешь с посторонними и тоже уходишь в безопасное место. Александра, звони в Бюро.

Священник быстрым шагом направился в сторону собора, попутно подходя к группкам людей, размахивая руками и призывая их уходить. Зрители с неохотой оставляли наблюдательные позиции, однако спорить с представителем духовенства никто не решался. Люди начали лениво продвигаться в глубь острова, бросая унылые взгляды на мост, где так и не зажглись фонари.

На мосту вдруг стало очень тихо и безлюдно. Музыка оборвалась. Вельма поняла, что если её предчувствие верно, то что-то нехорошее должно произойти именно сейчас.

Заблокировать мост. Она стояла у начала моста, посередине. Это должно быть легко. Каждый агент Бюро в рамках обряда посвящения однажды ночью приходит сюда и, пока горожане спят, учится блокировать мост.

Вельма раскинула руки к перилам моста, чтобы установить с ним связь. Мост не реагировал. Мост не просто не желал послать ответную вибрацию и немного тепла, чтобы Вельма могла наладить контакт. В его безразличии было что-то враждебное.

Что-то сломалось. Кто-то разрушил чары, охраняющие мост.

С другой стороны реки появился человек в светлом костюме и шляпе, быстрым шагом направляющийся к мосту. Незнакомец подошёл к краю моста и уже был готов ступить на него, как вдруг заметил Вельму. Он остановился в нерешительности.

Вельма пригляделась. Без фонарей, в темноте, трудно рассмотреть лицо, ещё и в тени шляпы. Только горящие глаза, изучающие Вельму с непониманием и беспокойством. Он явно не рассчитывал на то, что путь ему преградит ведьма. Он должен был без проблем пройти по мосту.

«Хрен с тобой, — Вельма мысленно обругала мост, который продолжал её игнорировать. — Я просто не пущу сюда этого колдуна». Атаковать было бы неразумно: неизвестно, кто он, зачем пришёл и какая у него сила. Нужно во что бы то ни стало держать оборону, пока не подоспеет помощь. Она выставила вперёд ладони, готовясь защищаться.

Не сводя глаз с Вельмы, незнакомец поднял руку и так замер. Ведьма не сразу поняла, куда направлена его энергия и что сейчас произойдёт. Послышалось глухое постукивание, брусчатка у его ног зашевелилась, и из неё вырвался камень. Ещё мгновение он полз вверх, поднимаясь на полметра в воздух, а потом вдруг сорвался и метнулся в сторону Вельмы.

Другого выхода нет. Против летящего камня нет смысла выставлять защитное поле, оно защищает только от другой магии. Придётся применить силу. И если пассивную силу Вельма хоть как-то поддерживала все эти годы, хотя бы даже за счёт общения с Марком, то от активной она отказалась совсем. Это уже слишком много, даже для самых адекватных и понимающих посторонних.

Ведьма щёлкнула пальцами, и летящий в неё камень с хлопком разлетелся на сотни мелких кусочков, осыпаясь на землю где-то посередине моста.

Она чуть наклонила голову и снисходительно улыбнулась. Если противник может видеть её лицо, то пусть знает, что она в себе уверена и этот его ход её только умилил.

Хотя, конечно, это жесть. Кто обладает такой силой телекинеза, что может вырывать брусчатку из тротуара?! Невероятная сила. А у неё, как назло, дрожат пальцы уже от первого взрыва. Хотя она и не разучилась ускорять движение частиц, не мешало бы перед битвой немного размяться.

Мужчина на том конце моста снова медлил. Всё шло не так, как он ожидал, и нужно было решить, что теперь предпринять. Когда ведьма взорвала камень, он, вероятно, понял, что легко не будет.

Ещё один камень вырвался из земли и полетел в сторону Вельмы, на этот раз быстрее и увереннее. Вельме удалось сбить и его тоже, но он сумел подлететь чуть ближе предыдущего.

И тут они посыпались. Незнакомец энергично вскидывал руки вверх. Камни вырывались из мостовой и устремлялись к Вельме, сопровождаемые запахом сырой земли. Они все летели точно в цель. Несколько из них Вельма смогла взорвать. Один больно ударил по плечу, другой очень неудачно угодил в запястье. Пальцы левой руки онемели и больше не хотели пересылать энергетический заряд. Не обращая внимания на летящие в неё очередные камни, здоровой рукой Вельма послала заряд напрямую в своего противника, но тот успел отскочить.

Она почувствовала, как что-то тупое ударило её в висок. Ей показалось, что она слышит хруст собственного черепа. Что-то мокрое и тёплое поползло по левой щеке, и в глазах помутнело. Мост принялся противно раскачиваться, готовый перевернуться и отправить её глубоко под воду.

Падая, Вельма краем глаза заметила, что к ней кто-то бежит со стороны острова. Она успела подумать, что лучше бы это был кто-то из Бюро. Ни в коем случае не священник.

Глава 14. Лия Вита

7 сентября

Вельма стоит на обочине извилистой горной трассы. Она смотрит вниз, в обрыв. А там — искорёженный, перевёрнутый автобус. Кажется, в нём происходит какое-то движение, как будто кто-то пытается выбраться наружу. Они давят, давят изнутри, с треском лопаются стёкла, и из окон один за другим выбираются маленькие пассажиры. Это дети!

С разбитыми лицами, в испачканных кровью изорванных курточках, они беззвучно ползут наверх по склону, волоча за собой измятые школьные ранцы. Их движения медленны и неуклюжи, они натыкаются на камни и ветки изуродованных автобусом деревьев, но всё равно идут вверх.

Идут к тому самому месту, где стоят Вельма и Лия Вита.

Вельма вытягивает руки вперёд, чтобы установить защиту. Она знает наверняка: все эти дети мертвы.

— Иди, я их задержу, — говорит Вельма, не отводя глаз от детей: они не должны застать её врасплох.

— Вельма, не надо, — спокойно отвечает Лия Вита.

— Беги, говорю тебе. Я смогу!

— Вельма, проснись!

— Беги, прошу тебя!

Вельма в отчаянии. Она понимает, что не сможет сдерживать натиск мертвецов вечно. Но ей плевать. Какое-то время она сможет продержаться. Лия Вита успеет убежать. Вельме всё-таки удастся её спасти.

Ну почему она медлит?!

— Вельма, проснись! — продолжает настаивать Лия Вита.

— Вельма, проснись! — вторит ей другой, тоже очень знакомый голос.

— Тебя здесь быть не должно. Тебе нужно назад, — объясняет Лия Вита. — Ну же, не упрямься, проснись!

— Вельма, проснись! — не унимается тот же женский голос. — Ну ничего не получается! Я немногих лечила, но все они открывались мне! А она как будто не даёт себе помочь!

— Что?.. — Вельма растерянно смотрит на Лию Виту, не понимая, что такое она только что слышала.

— Позаботься о моей дочери, Вельма! — Лия Вита замахивается и наотмашь бьёт Вельму по щеке.

— А-а-ай! — Вельма с криком открывает глаза. Пощёчина обжигает кожу.

— Тебе больно?! Воды?! Врача?! — суетится всё тот же голос. — Ты меня узнаёшь?

Вельма сощурила отвыкшие от света глаза и сфокусировала взгляд. Александра. Это был её голос. Это её она слышала, когда стояла там, на краю пропасти, с Лией Витой.

— Вельма, миленькая, как ты себя чувствуешь? Ты только не волнуйся! Всё хорошо будет, ты поправишься, тебе нужно отдыхать и восстанавливать силы.

Лана? Она тоже здесь, сидит рядом с кроватью и так сладко кудахчет, что аж противно. И все они, судя по всему, в больничной палате.

— Что с Источником? — спохватилась Вельма. — И где Марк?

— Источник охраняют. Там всё под контролем, тебе не нужно волноваться, отдыхай, — Лана не унималась со своей тошнотворной заботой.

— Марк дома с Паном Собакски, — добавила Александра. — Лана права, тебе нужен отдых.

— Ну вот ещё! — воскликнула Вельма. — Не хватало ещё тут валяться, когда неизвестно кто пытается добраться до Источника. Ещё и с такой силой. У меня была токсимагическая кома?

— А что это? — не поняла Александра.

— Это когда ты впадаешь в кому из-за поражения магией, — пояснила Вельма. — Такое часто бывает из-за агрессивных заклинаний, или порчи, или обратки от твоей собственной магии. Так что?

— Тогда нет, у тебя сотрясение мозга.

— Поэтому ты в больнице для посторонних, — добавила Лана.

— Отлично! — Вельма решительно откинула одеяло и спустила ноги с кровати. — Сваливаем отсюда побыстрее.

В глазах потемнело, и голову пронзила острая боль. К горлу подступила тошнота. Вельма замерла, чтобы не повалиться обратно на подушку, и стала ждать, пока темнота рассеется и она сможет продолжить движение.

— Ай! — вздрогнула Александра.

— Прекрати! — сурово прикрикнула Вельма. — Контролируй себя! Моя боль — это моя боль. Дома я разрешу тебе меня полечить.

— Вельмочка, дорогая, может быть, всё-таки полежишь в больнице пару дней? — предложила Лана. — Я принесла тебе пирожные с кремом и журнал, чтобы скрасить твоё пребывание здесь.

Вельма ничего не ответила. Лана опять странно одета и странно ведёт себя, но над этим можно будет подумать, когда мозги вернутся на место. Сейчас каждая мысль причиняет боль.

Одеваясь, Вельма выяснила, что пролежала без сознания почти сутки и сейчас вечер следующего дня. Помощь из Бюро подоспела быстро, как раз в тот момент, когда она потеряла контроль над ситуацией. Александра видела человека, пытавшегося попасть на остров, но лишь издалека. Когда Вельме в голову попал камень и она свалилась без сознания, он, кажется, готов был перейти мост. Но тут на мосту появились Юлита и Ежи Франц, они по счастливому совпадению гуляли где-то поблизости. Юлита осталась сторожить мост, а Ежи Франц пустился в погоню. Только этот тип как сквозь землю провалился.

На мосту побывали уже все. Была даже сама Катажина Войцеховская, которую, по слухам, никто не видел за пределами её кабинета с конца девяностых. Однако выяснить ничего не удалось. Кто бы то ни был, он очень хорошо маскируется и не оставляет следов. Духовенство с острова в возмущении и панике. Куда делся фонарщик — тоже неизвестно. Мост закрыт, и на острове выставлена круглосуточная охрана.

Может быть, Вельма что-то припомнит, когда вернётся туда. Или же у неё будет видение.

Очевидно было, что в больнице Вельма не останется. Ещё со времен крепости Бреслау у Катажины Войцеховской есть договорённость с больницей, которая находится на той же улице, что и Бюро. Если агентам нужна традиционная медицинская помощь, они могут обратиться сюда. Здесь никто не будет задавать вопросов, что произошло и нужно ли уведомить полицию. Плюс к этому, в здешней аптеке хороший выбор лечебных трав. Ну а фирменную разогревающую мазь Бонифратров можно смело рекомендовать всем.

— Уже уходите? — с лёгкой неприязнью осведомилась пожилая медсестра.

— Да, спасибо за гостеприимство, — тоже без особого радушия ответила Вельма.

Медсестра посмотрела на Александру, и её суровое лицо озарилось сердечной улыбкой.

— Приходи к нам, когда захочешь! Мы всегда будем рады тебя видеть и будем отвечать на все твои вопросы. У тебя светлый дар, — с этими словами медсестра тепло обняла девочку.

Глава 15. Союз практической и теоретической магии

В кабинете Катажины Войцеховской пахло полынью и пало санто.

Домой Вельма не поехала. Её бабушка, разумеется, сразу же почувствовала, что внучка наконец-то пришла в себя и вполне может рассказать свою версию происшествия. Сразу на выходе из больницы ей поступило сообщение с требованием немедленно явиться в Бюро.

Лана предлагала пойти с Вельмой, везде сопровождать и всячески заботиться о ней, но Вельма отказалась, сославшись на то, что ей поможет Александра. Факт, что человек за несколько лет может измениться до такой степени, только добавлял головной боли. Лана не стала спорить и уехала.

Протестующую Александру Вельма тоже отправила домой, объяснив это тем, что она не смеет к ней приближаться, пока не научится абстрагироваться от чужой боли. Александра слабо возмущалась, в основном из-за того, что ей было стыдно признаться: Вельмина головная боль её просто уничтожала. Она однажды поймала эту боль, и теперь боль парализовала её волшебную силу, а избавиться от неё усилием воли не получалось. К своему стыду, она понимала, что вернуть себе контроль сможет только на безопасном от Вельмы расстоянии.

Теперь Вельма сидела на стуле в бабушкином кабинете и потирала посиневшее, припухшее запястье. Как будто этого мало, так ещё и лак потрескался, выглядит неопрятно и бесит вдвойне. Она уже и забыла, как трескается лак, когда что-то взрываешь.

— Ты точно больше ничего не помнишь? — в который раз спросила пани Войцеховская.

— Точно. Я тебе уже всё рассказала. Ты знаешь, кто это мог быть?

— Ещё нет. Но я выясню, можешь не сомневаться. Надеюсь, ты понимаешь, насколько у нас серьёзная ситуация? У нас были войны, у нас были наводнения, но такое, чтобы кто-то просто взял и похитил фонарщика, — это впервые. Этот кто-то целенаправленно подбирается к Источнику. И он не остановится ни перед чем. Будь осторожна. Не спускай глаз с Александры и Марка. Помни, что ты отвечаешь не только за себя, но и за них. Твоё задание на сегодня: поезжай на мост и попробуй что-то ещё вспомнить на месте.

Когда Вельма прибыла на остров, газовые фонари уже горели. Их зажёг ученик фонарщика, передвигающийся по территории под охраной агентов Бюро.

Вход на Тумский мост был перекрыт знаками, изображающими дорожные работы. Вельма пролезла под барьерной лентой, потом перешагнула через полоску соли и оказалась на том самом месте, где вчера стоял её противник. Брусчатка здесь была как будто перекопана. Вельма насчитала двенадцать выбоин. При этом, судя по количеству синяков и кровоподтёков, в неё попало штук пять камней.

Вельма несколько раз обошла мост, прикоснулась руками к брусчатке, нашла даже камень со следами собственной крови. Никаких энергий и видений. Колдун понимал, что Бюро без промедления займётся этим делом, и позаботился о том, чтобы «напустить туману». Так ведьмы называют заклинания и ритуалы, помогающие скрыть содеянное от любого гадания и ясновидения.

Сотрясение мозга давало о себе знать. Солнце уже скрылось, но духота никуда не делась. Вельма без сил уселась на тротуар, на то же место, где сидела вчера. Надо собраться с мыслями.

Колдун, напавший на неё на мосту, не ожидал там с ней столкнуться. Он шёл уверенно, не сомневаясь в том, что мост его пропустит. По его замыслу, потушенных фонарей и «сотрудничества» моста должно было хватить, чтобы попасть на остров.

Скорее всего, так бы оно и было.

Появление Вельмы застало его врасплох. Ей показалось, что в первый момент он даже был готов повернуть назад. Потом, правда, решил прорываться дальше. Всё происходящее сейчас не входило в его планы. Вероятно, он на какое-то время затаится, чтобы скорректировать свои действия. Он проделал огромную работу: то, что видела Вельма, — это только вершина айсберга. Иначе нельзя с такой уверенностью заявиться на объект, который тщательно охраняют уже тысячу лет. Значит, ему это очень нужно, и он попытается ещё раз.

Разумеется, Бюро будет охранять мост. По легенде, мост сохранил своё символическое значение, и чтобы воспользоваться силой Источника, необходимо попасть на не-остров именно через мост. Поэтому все так суетятся вокруг него. Но это по легенде.

А как оно на самом деле — никто не проверял. Почему бы не попробовать подобраться по суше, просто пешком подойти с той стороны, где река засыпана? Охрана нужна будет по всему периметру.

— Нашла что-нибудь? — послышался голос откуда-то сверху. — Я тебя не тороплю, но хотелось бы уже начать здесь работы. А то посторонние переживают, что мост перекрыли и ничего не происходит.

Вельма подняла голову и увидела стоящую над ней девушку.

— Ничего мы здесь не найдём, — отозвалась Вельма.

Она необдуманно быстро поднялась на ноги, голова опять закружилась, и пришлось схватиться за фонарный столб. Когда темнота в глазах рассеялась, девушка была на том же месте и наблюдала за её мучениями.

— Ты меня помнишь? Мы вместе ходили припугнуть этого внука или как его. Меня зовут Клара.

Пока Вельмы не было в городе, в Бюро появилось несколько новых агентов. Вот, например, Клара. Их уже мельком представили друг другу, но в тот вечер Клара быстро убежала, не успев толком рассказать о себе.

Когда Вельма впервые увидела Клару, сразу отметила, что та выглядит очень стильно. Кудрявые чёрные волосы перехвачены красной бархатной резинкой, круглые карие глаза только слегка подчёркнуты карандашом, смуглую кожу оттеняет коралловый блеск для губ. Сегодня Клара в простой белой майке из добротного трикотажа и чёрных брюках-палаццо. В сочетании с яркой внешностью девушки такой минимализм смотрится просто великолепно.

Вельма ещё раз критически оглядела новую сотрудницу, перепроверяя свою догадку. Пожалуй, так и есть. Клара — подходящий кандидат.

— Вельма. Приятно познакомиться. Клара, ты не знаешь, случайно, где можно сделать качественный маникюр?

— Знаю. У тебя есть «Инстаграм»? Сейчас скину страницу мастера.

Домой Вельма приползла уже совсем без сил.

Вообще, весь сегодняшний вечер — сплошное разочарование. Сначала странное поведение Ланы. Потом неспособность Александры взять себя в руки. Бабушка заставила явиться в офис, как будто нельзя было это обсудить по телефону. После этого пришлось тащиться на чёртов остров, чтобы узнать, что там ничего узнать не получится. Ещё она вот только сейчас осознала, что уже сутки ничего не ела.

Самое удачное, что сегодня с ней было, это кошмар, в котором в очередной раз не удалось спасти Лию Виту. Зато очень похоже на то, что Лия Вита передала ей послание с того света: она в курсе насчёт Александры.

Дома Вельма взяла из холодильника замороженный свёрток непонятного происхождения, приложила ко лбу и улеглась на диване в гостиной-кухне, готовая в лежачем состоянии выслушать собравшихся вокруг неё детей.

В гостиной очень удачно стоял антикварный диван-кушетка с деревянной основой, закруглёнными подлокотниками и высокими «пузатыми» ножками. Деревянные ножки и спинка были покрыты золотой краской, а мягкая часть обита атласной полосатой тканью. Дивану было лет сто, краска потемнела, а обивка местами протёрлась до дыр. Однако он был из тех, кто стареет красиво. Что правда: выходец из девятнадцатого века был жестковат для сна. Зато идеально подходил для того, чтобы неспеша попивать на нём кофе, облокотившись на спинку и вытянув ноги.

— Я скажу ей! — вызвался Марк.

— Нет, я сама с ней поговорю, — возражала Александра.

— Просто дайте мне умереть, — взмолилась измученная Вельма.

— Я считаю, что ты несправедливо обошлась с Александрой, — всё-таки сказал Марк. — Она хотела тебя вылечить и приняла твою боль, чтобы понять, что ты чувствуешь.

— Вообще-то, я из-за этого как раз и не могла помочь Вельме, — призналась Александра. — Эта боль заблокировала все мои силы.

— Слушайте сюда, — призвала Вельма. — Во-первых, Марк. Почитай о знаменитых целителях. К ним за день приходили десятки людей с самыми разными болячками. И что, они чувствовали боль каждого? Нет, конечно, они в таком режиме и неделю бы не прожили.

— Логично, — согласился Марк.

— Во-вторых, Александра. Я понимаю, что ты за меня беспокоишься, поэтому так легко втянула мою боль. Ты даже не представляешь, как я ценю это. Но подумай сама: когда кто-то заболел, станет ли ему легче, если ты заболеешь вместе с ним? Вот именно, что нет. Помогать кому-то — не значит разделить его боль. Боль вообще не делится. Вот тебе небольшой спойлер к твоей ведовской карьере: нет такой магии, чтобы взять на себя чужую боль. Помогать — это быть сильной и обеспечивать человеку максимальный комфорт. Договорились?

— Договорились…

— Ну да ладно, момент великих цитат окончен. Сейчас есть вещи поважнее.

— Какие?! — одновременно воскликнули оба.

— Я записалась на маникюр на завтра. Это единственное окно к мастеру, к которому я хочу попасть. Иначе придётся ждать две недели, а я никак не могу, — Вельма продемонстрировала разрушенные магией ногти. — Мне нужно быть там завтра в два. То есть у меня есть сегодняшняя ночь и пара часов утром, чтобы вылечить руку до приемлемого состояния, понимаешь?

— Как насчёт твоего сотрясённого мозга? — уточнил Марк.

— Это будет задачей номер два.

Как оказалось, Марк уже всё продумал. В его энциклопедической голове родилась идея лечебной мази, которая должна в кратчайшие сроки лечить синяки, вывихи и растяжения. Он уже перемолол все составляющие в ступе и смешал их с кокосовым маслом и воском.

Целебные травы заберут боль и снимут отёк. Синяк, конечно, завтра будет ещё чернее, но зато Вельма сможет протянуть руки мастеру маникюра со словами: «Это уже заживает. Делайте, что нужно, мне совсем не больно».

Александра тем временем уселась в изголовье дивана и принялась распутывать Вельмины волосы. Распутывать медленно, бережно освобождая каждую прядь отдельно, разглаживая её и откладывая в сторону. Вельма ощутила, как здоровое тепло касается кожи головы, разливается от затылка ко лбу и живительными лучами проникает в воспалённый мозг.

— У тебя такие длинные тёмные волосы… — задумчиво произнесла Александра. — Знаешь, иногда меня посещает такое воспоминание… Точно не знаю, когда это было и было ли на самом деле. Как будто мне очень плохо. Я в отчаянии. Я плачу, рыдаю так, что вот-вот захлебнусь. И там длинные тёмные волосы. Я хватаюсь за них, прячусь в них, вытираю ими лицо. Больше ничего не помню…

Не может быть! Она же была такая маленькая, как она могла это запомнить?! Тот самый день, когда Вельма стояла над свежей могилой Лии Виты, держа годовалую Александру на руках. А та на самом деле орала, и от её плача мертвецы переворачивались в могилах. Могла ли она в таком возрасте понимать, что происходит? Вельма к тому времени уже заметила, что малышку успокаивает игра с волосами, и разрешала выдирать их столько, сколько потребуется, чтобы успокоиться.

— Я вижу, союз теоретической и практической магии работает успешно, и мне уже лучше, — сонно произнесла Вельма.

Что сейчас точно нет настроения обсуждать, так это смерть Лии Виты. Но не за горами то время, когда Александра начнёт задавать вопросы и уже настойчивее требовать объяснений.

Глава 16. Гость

8 сентября

Всю дорогу из салона до дома с кариатидами Вельма любовалась свежим маникюром и домой вернулась в отличном настроении.

Дома без неё тоже не скучали. Она зашла в квартиру и сразу же заметила какое-то необычное оживление. Из гостиной были слышны голоса, звон чашек, смех. Там явно принимали гостей.

— У нас гости? — осведомилась Вельма, появляясь из коридора, и, хотя вопрос был обращён к Марку и Александре, она на них даже не взглянула. Всё её внимание было приковано к незнакомому мужчине, сидящему за обеденным столом.

На вид незнакомцу было лет 25—30. Одет в чёрную футболку и джинсы. Довольно-таки спортивный. Чёрные волосы небрежными прядями спадают на лоб, хоть в этом беспорядке не обошлось без капли воска. Чёткие, хорошо прорисованные черты лица, лёгкая щетина. Гость смотрел на неё в ответ яркими голубыми глазами. Его безупречная улыбка навела Вельму на мысль, что этот тип, должно быть, делает большую ставку на своё обаяние, когда пытается втереться в доверие.

Объяснения поступили от Александры, которая очевидно была в восторге от этой истории:

— Дед Вильгельма до войны жил в Бреслау, в этом самом доме, в нашей квартире, представляешь? После войны ему пришлось переехать в Берлин. Вильгельм обещал деду, что однажды побывает в его родном городе и попробует попасть в дом. Вильгельм, а это Вельма, наша наставница.

Вельма сверлила гостя недоверчивым взглядом, и от неё не ускользнул тот факт, что в его глазах промелькнуло едва уловимое любопытство.

— Зовите меня просто Вилли, — добродушно попросил он. — Да, дедушка много рассказывал о доме, о кариатидах возле главного входа… Вы знали, что по изначальному проекту это должны были быть ангелы?

— Вы очень хорошо говорите по-польски, как для немца, — заметила Вельма.

— Спасибо! Начал учить два года назад, когда возникла идея поехать в Бреслау. Очень люблю иностранные языки.

— Вельма, будешь кофе? — предложила Александра. — Только сливки закончились.

— Сливки закончились?! — воскликнула Вельма так, что Марк подпрыгнул от неожиданности. — И мы поим нашего гостя кофе без сливок? При этом у нас даже несчастной конфетки на столе нет! Человек из самого Берлина добирался, а у нас в холодильнике мышь повесилась. Давайте, бегите в «Жабку», купите сливки. А потом ещё зайдите в пекарню за пирожными.

— Не стоит беспокоиться… — запротестовал гость.

— Это сущие пустяки для нас, — перебила Вельма. — Ну, чего сидите?

Александра и Марк непонимающе переглянулись, озадаченные нехарактерной для Вельмы суетой по поводу гостеприимства и еды. Однако некоторый смысл в её требованиях присутствовал, а вид у неё при этом был такой, что возражения не принимались.

Ребята пообещали, что скоро вернутся, немного повозились в коридоре и хлопнули входной дверью. Вельма и незнакомец остались вдвоём в кухне.

— На самом деле не стоило… — начал было гость.

— Кто ты и что здесь делаешь?

— Как я уже говорил, что мой дед…

— Детям можешь рассказывать про своего деда, я в эту херню ни на грамм не верю. Кто ты и что здесь вынюхиваешь?

— Хорошо, я всё объясню. Мы можем поговорить в менее агрессивной манере?

— Мы можем поговорить в более агрессивной манере, — в подтверждение этих слов пустая чашка, стоящая напротив гостя, с громким хлопком разлетелась на осколки.

— Нет никакой необходимости применять силу, — тот спокойно принялся отряхивать фарфоровую пыль с футболки, вообще не впечатлённый этим происшествием. — Я пришёл с миром.

Вельма хотела было возразить, что «с миром» он не «пришёл», а пролез тайком, но тут её телефон, брошенный по возвращении домой на стол, чуть подвинулся от вибрации. На экране высветлилось уведомление из рабочего чата. Она машинально протянула руку и тут же почувствовала, как что-то сдавило её запястье. Вельма подняла свободную руку, чтобы нанести удар, но та же неведомая сила рывком отбросила её к стене. Энергетический заряд, посланный ею, взорвался где-то под потолком, и старый деревянный карниз со шторами повис на одном креплении.

Незнакомец проскользнул мимо Вельмы и выскочил в коридор. Ещё мгновение — и Вельма стряхнула с себя ту силу, которая не давала ей двинуться с места, бросилась в погоню, но было уже поздно. В подъезде никого не было.

Навстречу Вельме по лестнице бежали запыхавшиеся Александра и Марк, нелепо размахивая пакетами из «Жабки».

— Вельма, Вельма, с тобой всё в порядке? — испуганно тараторил Марк.

— Мы были в магазине, когда пришло сообщение в рабочий чат. Мы сразу поняли, что это он, и побежали домой, — вторила ему Александра.

Вельма взяла из её рук телефон и прочитала то самое сообщение, уведомление о котором вызвало бурную реакцию у незваного гостя:

«Максимальная увага всем!

В городе был замечен один из Клугеров. Вы понимаете, что это значит в контексте ситуации с Источником. Никто не знает, чего он хочет и на что способен. Если вы его заметите, по возможности не вступайте с ним в контакт. Если это уже произошло — задержите его до прибытия подкрепления.

Катажина Войцеховская»

К сообщению была прикреплена фотография, сделанная издалека, но на ней было легко распознать сегодняшнего гостя — Вильгельма Клугера.

Глава 17. Катажина Войцеховская

Катажина Войцеховская нечасто делилась подробностями своей довоенной жизни. Хотя гестапо давно не имело к ней никакого интереса, его присутствие в прошлом воспитало в ней привычку держать язык за зубами. Но если об этом заходила речь, то она никогда не забывала упомянуть: это Эмилия Клугер натравила гестапо на неё и других членов «Олимпа». Это по их вине её земляки и друзья погибли в камерах пыток и концлагерях. Катажина не смогла их спасти, но сама выжила для того, чтобы отомстить.

По неподтверждённой информации, у Катажины было видение.

Могла ли она видеть польские флаги над мэрией города? Или даже предсказать итоги Потсдамской конференции 1945 года? В любом случае когда в октябре 1938-го на большом совете польских ведовских родов было решено отправить в Германию несколько человек для поддержки местной Полонии, молодая ведьма Кася Войцеховская вызвалась добровольцем и просила назначить её в Бреслау.

Она прибыла в немецкий город, где польская община насчитывала пять тысяч человек, и вскоре стала свидетелем закрытия польских школ, конфискации имущества и ареста активных деятелей Полонии.

Войцеховская решила остаться.

Несколько раз ей удалось избежать концлагеря исключительно при помощи магии. Она выполняла обязательства, возложенные на неё родом: прятала, лечила, предсказывала опасность. В остальном об её деятельности можно только догадываться.

Так продолжалось до конца войны. «Крепость Бреслау» капитулировала 6 мая 1945 года. После конференций в Ялте и Потсдаме было решено передать часть немецких территорий Польше. Бреслау стал Вроцлавом. Началось выселение немцев.

Эмилия и Генрих Клугеры со своей семьёй были вынуждены покинуть город. Должно быть, их последний разговор с Катажиной Войцеховской был не из лёгких. Но выхода не было: обязанность охранять Источник должна быть передана должным образом.

С тех пор по условиям договора, текста которого никто не видел, но смысл его всем ясен, Клугерам запрещено появляться во Вроцлаве. Они удаляются по собственной воле и не смеют ни на что претендовать. Войцеховские обязуются охранять Источник. А всё остальное — их личное дело.

Катажина Войцеховская одержала свою личную победу. Но за прошедшие 70 с лишним лет она ни на секунду не переставала ненавидеть Эмилию Клугер.

Сегодня в её кабинете пахло тмином и жжёным сахаром.

— У меня нет слов, — сокрушалась пани Войцеховская. — Я унижена и разочарована. Вильгельм Клугер, из рода Клугеров, родной внук Эмилии Клугер, против всех приличий и договорённостей тайно приезжает во Вроцлав. И это именно в тот момент, когда фонарщик похищен и неизвестные пытаются добраться до Источника. Какое совпадение! Но это ещё полбеды. Вильгельм Клугер заявился в дом моей внучки, и там его приняли как родного! Что он успел узнать? Что он туда подселил? Нам это ещё предстоит выяснить. И, внимание, самое лучшее в этой ситуации. Когда до моей внучки дошло, кто перед ней, она его упустила. Он с тобой справился, как с девчонкой. Твои жалкие попытки его задержать не стоили разбитой кружки. Из-за одной бестолковой девицы позор ляжет на нас всех.

— Это и наша вина, мы его впустили, — твёрдо сказал Марк, не намеренный мириться с тем, как бабушка делает из Вельмы козла отпущения.

— Да, а Вельма сразу поняла, что что-то не так, и отправила нас в магазин, чтобы мы не пострадали, — присоединилась Александра.

— Ваша вина? — пренебрежительно хмыкнула пани Войцеховская. — Вы просто наивные дети, которых я поручила, как мне казалось, опытной ведьме. И она первым делом должна была объяснить, что ведьмы не могут впускать в квартиру незнакомцев. Да чёрт возьми, никто не должен впускать в квартиру незнакомцев! Но нет, она была слишком занята своими ногтями. Клугеры соберутся здесь всем своим родом, чтобы вернуть себе город, а Вельма даже не заметит. У неё в этот день будет запись к косметологу!

— Да ладно тебе! — не выдержала Вельма. — Я понимаю, тебе тяжело пришлось, но ты живёшь воспоминаниями 80-летней давности. Сейчас двадцать первый век, никто уже не отжимает чужие города…

Катажина Войцеховская посмотрела на Вельму так, что та поперхнулась собственными словами и по спине у неё пробежал холодок. Александра и Марк также ощутили неприятное движение в желудке, которое возникает от близости катастрофы. Каждый из присутствующих почувствовал тёмную энергию, природу которой никто не мог объяснить.

— Ты даже не представляешь, как ты ошибаешься, Вельма. И уже очень скоро ты это поймёшь, — вкрадчиво произнесла пани Войцеховская.

Почему-то все замолчали. Зловещая тишина сопровождает тот момент, когда страшное пророчество произнесено вслух.

— Этот Клугер говорит по-польски, правда? — пани Войцеховская вернулась к прежнему тону. — Ничего подозрительного, ведь все учат польский в Германии. Да его же с детства готовили к переезду сюда! А ты настолько глупа, что не понимаешь очевидного. Кто-нибудь из вас говорит по-немецки?

— Ежи говорит… И Марк, — зачем-то ответила Вельма, хотя понятно было, что это и не вопрос был. — А есть ли какие-то новости по поводу фонарщика?

— Новости хочешь узнать, вот как? Этим займутся профессионалы. Кто-то более расторопный, чем ты, поймает Клугера и защитит Источник. А твой потолок — делать расклады Таро за донат. И обещать отчаявшимся бабам, что скоро они встретят загадочного брюнета, который перевернёт их жизнь. Все свободны.

— Но мы же тоже… — Александра хотела что-то ещё добавить в защиту Вельмы, но та её перебила.

— Не нужно! Это не поможет. Я скажу вам: вы оба облажались, это факт. Но я не сомневаюсь, что вы сделаете выводы из этой истории и теперь будете осторожнее. Вы просто пострадали из-за того, что были милыми людьми. Это глупо, но это не преступление, и я на вас не сержусь. Главное, что с вами всё в порядке. Прощаемся с бабушкой Катажиной — и поехали домой, у нас куча дел.

Всю дорогу до дома Александра и Марк продолжали причитать, как им жаль, как пани Войцеховская несправедливо обошлась с Вельмой, каким приятным человеком казался этот Вилли, может быть, это всё-таки недоразумение… Но Вельма участия в разговоре не принимала.

Что на самом деле огорчало Вельму во всей этой ситуации, так это тот факт, что Клугер так легко смог от неё убежать. Он использовал телекинез. Мало кто им владеет. Любая «активная сила» — привилегия высших ведовских родов. У Вельмы тоже есть. Но она бы не задумываясь обменяла её на телекинез. Гораздо практичнее уметь двигать вещи, чем взрывать их.

Когда они снова встретятся с Клугером, а будет это скоро, потому что она его найдёт и спросит за сегодня, ей придётся противостоять телекинезу. Теоретически это возможно. Например, можно «отменить приказ». Если ты не обладаешь телекинезом, ты не можешь приказать кружке двигаться. Но зато можешь приказать ей не двигаться. Только это теория, а как это работает в условиях реальной схватки, Вельма никогда не видела. И посоветоваться, как назло, не с кем. Единственная ведьма, которая в этом разбирается, — бабушка Катажина. Поэтому посоветоваться реально не с кем.

Ещё можно попробовать застать его врасплох и облить парализующим зельем. Или скормить ему снежный шафран, чтобы заблокировать активную силу. Нужно хорошо подготовиться. Если верить бабушке, на кону будущее города.

Дома выяснилось, что важные дела, ради которых нужно было срочно покинуть кабинет пани Войцеховской, не вымысел, Вельма их на самом деле запланировала. Для себя она решила, что изловить Клугера — это первоочередная задача, но всё-таки нужно быть последовательной. Сначала нужно очистить и обезопасить дом.

— Лия Вита научила меня этой мудрой практике, — рассказывала Вельма, выдавая Александре и Марку перчатки, тряпки и чистящие средства. — Если ты чувствуешь, что теряешь контроль над ситуацией, можно вернуть себе уверенность, занявшись делом, которое у тебя хорошо получается. Что хорошо получается у меня? Изгнание тёмных сущностей из квартир! Этим и займёмся. Если Вильгельм Клугер оставил здесь какой-то подклад, мы его найдём и обезвредим. Если нет — просто приберёмся. Это беспроигрышная лотерея.

— Знаменитая вельминская уборка! — со знанием дела прокомментировал Марк. — Вы будете колдовать, а я — пылесосить, да?

— Неправда! Александра тоже будет пылесосить. И вообще, неужели я слышу это от тебя! Ты, как никто, знаешь, что сила посторонних — знания. Что будем делать, теоретик?

У Марка загорелись глаза.

— Можно разогреть соль на сковородке и обойти с ней все комнаты. В местах скопления негативной энергии соль будет трещать и прыгать.

— Хороший метод, люблю его за то, что не нужно искать волос единорога, чтобы совершить ритуал. Ещё какие будут идеи?

— Или вот: с горящей свечой обойти все комнаты против часовой стрелки. Там, где обнаружится сгусток энергии, пламя свечи начнёт метаться.